— Ну так сдай ей сдачу!
— Я ей товарный вид испорчу!
— Мы не за нее выкуп брать будем, а за мальчика. Но смотри не зашиби ее до смерти, — посоветовал ему здоровяк.
Мне не понравилось, как они обсуждают мой товарный вид, и я размахнулась и въехала коротышке кулаком в нос. Я явственно услышала, как что–то хрустнуло, и человечек со шрамом взревел, как тюлень на лежбище во время гона:
— Гора, она мне нос сломала! Сука, я тебе сейчас пасть порву!
— Насмотрелся старых комедий, поганец, и мне тут их цитируешь. Придумай что–нибудь поновее. Террорист! Асама Бен Ладен недоделанный!
Мое шоковое состояние сменилось бесшабашно–наплевательским отношением к собственной жизни, и я начала размахивать руками направо и налево.
— А–а–а, Гора, она меня сейчас убьет! — заверещал коротышка.
Здоровяк резко затормозил, и я больно стукнулась головой о подголовник переднего кресла. У меня даже искры из глаз посыпались. Я зажмурила глаза, а когда их открыла, то увидела дуло пистолета, направленное мне в лицо.
— Угомонись, дамочка, — спокойно сказал мне Гора. — Хуже будет.
Аргумент был убойный, и я спорить не стала. Первым делом коротышка заклеил мне скотчем рот, потом руки и глаза. По треску скотча я поняла, что с Павликом поступили аналогично. Пальцы коротышки шарили по моему телу, но я не могла протестовать. Тогда я изловчилась и что есть силы лягнула его. Коротышка взвыл, двинул мне кулаком в лицо, и я отключилась.
Гора вышел из машины, но двигатель глушить не стал. Он помог Лимону уложить гувернантку на пол. Мальчика они положили рядом с ней и накрыли их пледом. Теперь со стороны могло показаться, что в машине находятся только трое мужчин.
Вернувшись на свое место, Гора повел автомобиль по направлению к кольцевой дороге. Им следовало спешить, пока шофер «Мерседеса» не очнулся и милиция не объявила план «Перехват».
Павлик, глаза и рот которого тоже были заклеены липкой лентой, лежал на полу рядом с Пульхерией. Он ощущал запах ее волос. Мальчик сумел оправиться от первоначального потрясения. Да, его похитили, но разве до этого Павлика сотни раз не похищали кровожадные пришельцы? Сколько раз они увозили его в тайные убежища! Но он всегда находил возможность перехитрить их и убежать.
Он знал, как надо действовать при похищении. Самое главное — сохранять полное спокойствие. Ну а потом попытаться вырваться из плена. Похитители заклеили ему глаза, чтобы он не видел, куда его везут. Но кроме глаз у него есть уши, и он должен ими воспользоваться.
Павлик напряг слух. Он различал голоса трех мужчин — время от времени они обменивались между собою фразами — и сообразил, что знает, кому эти голоса принадлежат. Вот голос толстяка–водителя. Похоже, он у них главный. Другой голос принадлежит тому коротышке, с которым Пульхерия дралась, защищая Павлика. Значит, третий голос — того типа, который напал на Владика и оглушил его. Этого третьего не было в машине, он стоял на страже и сел в джип после того, как расправился с шофером. Подумав, мальчик решил, что вполне сможет описать внешность всех троих: у Павлика был наметанный взгляд охотника и воина. Сколько раз ему случалось обнаруживать пришельцев под личиной обычных людей, а для этого надо уметь подмечать всякие мелочи. Вот и сейчас он вспомнил, что у здоровяка — лысая голова и прыщ на шее, а у коротышки — большой шрам на скуле.
Павлик попытался прислушаться к звукам, доносящимся извне, но ничего, кроме шума мотора, не услышал. Следовательно, таким путем установить, куда направляется машина, он не сможет.
Его пальцы коснулись руки Пульхерии, он осторожно пожал ее и тут же почувствовал ответное пожатие. Мальчик обрадовался, что она пришла в себя. Пульхерия так яростно защищала его. И ему стало стыдно за то, что этим утром он все еще относился к ней не по–доброму. Это Павлик должен был ее защищать, а не она его. Ну ничего, он еще покажет этим бандюгам! С Пульхерией они найдут способ улизнуть от них. От этих мыслей страх его почти прошел, и он почувствовал себя смелым и сильным.
Так ехали они около получаса. Вскоре Павлик почувствовал, что асфальтовая дорога закончилась. Машина зашуршала шинами по гравию. По всей вероятности, они покинули город и оказались где–то в пригороде. Еще несколько минут, и машина замедлила ход, потом совсем остановилась.
— Открывайте ворота! — прозвучал зычный голос здоровяка.
Павлик услышал скрип отворяемых ворот. Машина опять поехала, но скоро остановилась, и мотор стих.
— Выходите! — сказал коротышка.
Чьи–то руки сорвали с мальчика плед, подняли его и поставили на ноги. Павлика подтолкнули вперед, он покачнулся и чуть не потерял равновесие. Но тяжелая рука, сжимающее его плечо, удержала мальчика от падения.
— Поднимайся осторожно, здесь ступеньки, — услышал он слова великана. Потом та же сильная рука направляла его движение. — А теперь здесь лестница вниз…
Павлик нащупал кирпичную стену. Он неловко поставил ногу на первую ступеньку и начал медленно спускаться вниз. Лестница была деревянной, за нею шел бетонный пол.
Вдруг кто–то грубо сорвал с его глаз липкую ленту. Павлик чуть не вскрикнул от острой боли. От яркого электрического света он зажмурился. Когда глаза привыкли к свету, мальчик огляделся и увидел, что оказался в просторном и довольно чистом помещении. У противоположной стены стояли две кровати и шкаф. В углу находилась раковина. Маленькое оконце под самым потолком наглухо забито досками.
В этот момент в подвал по ступенькам, держась одной рукой за стену, стала осторожно спускаться Пульхерия, которую коротышка поддерживал под другую руку. Когда гувернантка спустилась, он с ее глаз и губ рывком сорвал липкую ленту. Пульхерия охнула и закрыла лицо руками. Когда Она его открыла, коротышка уже успел отойти на безопасное расстояние.
— Павлик! — воскликнула Пульхерия. — Они не сделали тебе больно?
Она кинулась к нему и крепко прижала к себе. Под глазом у нее лиловел огромный фингал. Вид у гувернантки был испуганный. Она ощупывала тело мальчика, проверяя, нет ли у него повреждений.
Павлик, храбрясь, улыбнулся ей.
— Пульхерия Афанасьевна, со мной все в порядке. — Заметив, что от липкой ленты у нее на лице остались следы, он с яростью взглянул на стоящих мужчин: — Вы не смеете делать ей больно! Я запрещаю вам это!
Гора добродушно рассмеялся, а на лице коротышки появилась кривая усмешка.
— Если вы будете вести себя прилично, то никто никому не сделает больно, малыш, — сказал здоровяк. — Мы кто, дикари?
— Да вы хуже, чем дикари! — воскликнула Пульхерия. — Как вам такое могло прийти в голову? На что вы надеетесь? Вы представляете, сколько вам впаяют, если вы попадетесь?
Гора неодобрительно покачал головой:
— Дамочка, вы не в том положении, чтобы задавать вопросы. Я даже не считаю нужным вам на них отвечать. По–моему, всем и так все понятно. Да, мы похитили сына вашего хозяина, а вместе с ним прихватили и вас, чтобы ему здесь не было страшно и одиноко.
