нас вон гляди какая молодёжь подрастает! — сказал Валера.
— Саша, мы тут немного спорили о том, кто у вас там учится, — снова заговорила Лена. — Валера говорит, что вы вроде юристы или прокуроры военные. Так?
— Ну… не только, — я пожал плечами. — Есть еще переводчики.
— О, точно! Это ж Краснознамённый институт бывший! — Щёлкнул пальцами Дима. — Я ещё думал в военкомате, куда пойти — туда или в лётное. Там ребята в советское время круто устраивались. Особенно с арабским языком. Советниками ездили, в загранкомандировки катались… а сейчас как?
— Ну, бывает, кое-что, — я пожал плечами. — С нашего факультета старшие курсы на Балканы ездят, в Боснию.
— О как! — удивился Валера. — Там же вроде НАТОвский миротворческий контингент стоит?
— SFOR, — ответил я. — Да, и в его составе наша бригада.
— Слышь, Дим?.. — Валера толкнул соседа в бок. — Ну понятно, что на орбите мы со времён «Союз-Аполлона» дружили. А вот так, чтобы военные в составе одного контингента с НАТО были ты бы мог представить?
— Да, времена меняются… — вздохнул Дмитрий. — Теперь вот даже обычному человеку можно в Америку съездить, просто, если вдруг погулять захотелось. Делай визу — и вперёд!
— И обратно вернуться! — Сергей поднял вверх указательный палец. — Что важно.
Все рассмеялись шутке, которую я не понял.
— Да и хорошо это, наверное… — заметила Лена. — Да, у нас сейчас тяжеловато — но ничего, и не такое переживали. Перестроимся, жизнь наладится. Зато хоть дочка моя не будет думать про убежище и ждать воздушной тревоги… а то, как вспомню, как нас в детстве грузили этим всем… радиация, взрывы… мы даже ватно-марлевые повязки учились шить, представляете?
— А то! И противогазы на время надевать! — рассмеялся Валера. — Да ну его, такие разговоры, наливай ещё! За мирное небо и космос!
Я слушал разговор. Это ведь были космонавты, далеко не глупые люди. Элита, получившая всё самое лучшее, что мог дать Советский Союз. Как они умудряются с оптимизмом смотреть в будущее?..
А ещё я старался смотреть по сторонам. Бандиты могли сообразить, что я скрылся где-то в этом районе. Проверить наудачу отдыхающих. Да и потом, рано или поздно они узнают про учебный центр — если уже это не выяснили, и тогда у меня появятся новые проблемы…
— Я бы хотела ещё на международную станцию слетать, — сказала Лена мечтательно. — Уверена: её обязательно построят!
— Не пущу! — твёрдо сказал Валера. — В этот раз уж точно: хватит.
— Ладно, — улыбнулась Лена. — Тогда в политику пойду!
— Лучше уж в политику! — согласился Валера.
— Мечта, а не муж, да? — подмигнул им Сергей.
А у меня вдруг, несмотря на пережитый за вечер стресс, включились мозги.
— Про политику вы ведь серьёзно, да? — спросил я, обращаясь к Лене.
— А почему нет? Я хочу что-то изменить к лучшему!
— Слушайте, а у вас есть какая-нибудь визитка, а? Контакт оставите? У меня просто знакомые есть, которые как раз политикой занимаются, — сказал я. — И мне кажется, что вы — это как раз то, что им нужно!
— Знакомые? — удивилась Лена. — Хотя да… ты же из переводчиков… наверно, родители не простые люди, верно? — она подмигнула мне. После чего поднялась с места, покопалась в сумке, стоящей справа от стола и достала авторучку.
— Ты окунаться больше не планируешь? — спросила она.
— Нет, — я помотал головой.
— Давай тогда ладонь, запишу номер. Позвони мне после выходных.
— Я только через две недели смогу, — поспешил сказать я. — Мы раньше в город не вернёмся.
— Что ж, две недели так две недели. Я никуда не спешу, — ответила Лена и начала выводить свой номер у меня на ладони.
— Хорошо, что у тебя муж — не ревнивец, — рассмеялся Сергей, глядя на нас.
— Он слишком умён для этого, — улыбнулась Лена, глядя на Валерия.
— Спасибо большое за угощение, — сказал я после того, как оделся.
— Может, с собой возьмёшь чуток? — предложил Валерий. — У нас всё равно много. Взяли с запасом, не думаю, что сможем всё съесть.
Я поколебался секунду. Потом представил нашу палатку, пацанов… и кивнул.
— Спасибо, не откажусь, — ответил я.
— Лен, поможешь собрать? — сказал он, обращаясь к жене.
— А что ж не помочь?
В итоге я вернулся на лесную тропинку где-то с килограммом шашлыка, лаваша и овощей в пластиковом пакете.
Бандиты, кем бы они ни были, похоже, решили не штурмовать лес ночью, но это не значит, что можно расслабиться: наверняка меня будут искать.
Они просто не смогут оставить это дело просто так, зная, что я видел.
«Ладно, что-нибудь придумаю, — решил я. — Завтра».
В животе была приятная тяжесть от шашлыка. В голове крутились интересные мысли насчёт того, как можно использовать настоящую женщину-космонавта в политических кампаниях. Мысли хорошие и приятные. Ну и сама космонавт в накладе не останется, раз уж есть желание почувствовать, что такое политика… вот пойду в летний отпуск после лагерей — познакомлю её с Жириновским…
До территории лагеря я добрался без приключений. Перелез забор, миновал столовую. Там на мойке всё ещё шла работа: наряд устранял последствия ужина. Бедолаги. Хорошо хоть в этот раз я не попал туда, и в следующие две недели по плану вроде не должен…
Дневальный в расположении мирно дремал, облокотившись на грибок. В палатках было тихо.
Тенью скользнув по узкой тропинке, ведущей к умывальнику, я нырнул в палатку нашей группы.
Ребята, конечно, уже спали. Вообще, мне сильно с группой повезло: у нас никто не храпел. Большой плюс в казарме и в таких вот полевых условиях.
Я открыл пакет и провёл им над нарами, чтобы запах распространился по палатке.
Кто-то начал во сне причмокивать.
Потом я осторожно толкнул в бок Семёна. Тот пробормотал что-то невнятное, и перевернулся на другой бок. Тогда я толкнул его настойчивее.
Он зашевелился и медленно сел на нарах, глядя на меня. Я специально оставил полог палатки приоткрытым, чтобы внутрь попадал свет от рыжих уличных фонарей с центральной аллеи.
— Иванов? — спросил он сонно. — Вернулся? Без палева?
— Без, — ответил я, продолжая
