пачкала шерсть на морде и боку, но это было не важно — она была жива, а значит — смертельно опасна.
Двое резко почувствовали напряжение в каждой клеточке тела, готовясь к последней схватке в своей жизни. Вылеченный волчонок храбро выступил вперед и зарычал, не признавая мать.
Нападения не было. Огромная хищница тяжело водила боками, с трудом вдыхая воздух. Шаг, еще один — и серебристое тело падает вбок, опускаясь на землю мертвым и будто бы выдыхая от удара.
Замолчали птицы в кроне дерева, стих ветер, что тревожил ветви, замерло дыхание. Волчица не торопилась оживать, но и остальные действующие лица остерегались верить в ее гибель. Так бы и длилось все это, если бы из-под сени леса не выступил победитель. Плохенькая одежда вконец истрепалась и висела на правом плече, потому как левая лямка была порвана и с каждым шагом покачивалась разодранным куском. На лице имелись порезы от ветвей, что стегали во время сумасшедшей гонки и только чудом не задели глаза, руки и грудь отливали матовым буро-красным блеском своей и чужой крови. Левая рука небрежно придерживала дубину — измочаленное красно-черное дерево смотрелось жалко, но владелец оружия не отказался от него. Архимаг сделал несколько шагов вперед, тяжело вздохнул, пошатнулся, но не упал. Обошел свою добычу, цокнул языком и удовлетворенно хмыкнул.
— Мне нужна ровная площадка пять на пять метров вокруг нее, — мальчишка ткнул дубинкой в сторону волчицы, — освободить от травы, сора. Можете начинать.
— Почему это мы должны все делать? — возмутилась девочка, прижимая к себе порыкивающего волчонка.
— Потому что у меня дубинка, это же очевидно, — деланно удивился архимаг и нахмурился, заметив живого хищника, но ничего не сказал.
Вместо разговоров, он подтащил к себе тушку второго волчонка и с досадой посмотрел вокруг — ничего, что могло бы помочь снять шкуру. Добычу следовало свежевать сразу, тащить все на себе юные тела не могли, но самое ценное стоило взять с собой — то, что поможет пережить скорые холода или можно будет легко обменять на звонкую монету.
— Зачем тебе круг? — Фила дубина не смущала: поединок может поменять ее хозяина, а то и вывести из боя в первые же секунды.
Спутники не сдвинулись с места и с прежним напряжением следили за действиями друг друга. Доверием тут и не пахло.
— Подниму защитника, — решил ответить глава рода, примериваясь расщепить деревянную палку. При обжиге, с добавлением крохи магии, могло получиться что-то путное. — Скоро на запах крови сбегутся окрестные обитатели. Не воевать же со всем лесом?..
Остальные настороженно посмотрели вокруг. Довольно неприятно было находиться на небольшой прогалине среди дремучего леса. Деревья росли по собственному хотению, не были аккуратно рассажены ровными рядами, как в рукотворных рощах королевства. Взгляд упирался в какую-нибудь корягу, ствол или чахлые кусты уже в паре шагов от поляны, что не добавляло хорошего настроения. Очередной хищник мог быть в паре метров от них, а узнают они об этом только если зверь соизволит напасть. Кто отпустил сюда детей, и как они смогли добраться до этого места — очень большой вопрос. К сожалению, вместе с телами им не досталось памяти, потому ответить на эту задачу нельзя. Быть может, родители пытались задержать хищника, и ныне их останки лежат где-то в лесу. Быть может, от лишних ртов в семье решили избавиться — по одежде не сказать, что семья ни в чем не нуждается, но все же — вряд ли, иначе бы не дали новые корзины — неудачникам хватило бы и изношенных. Скорее, дети просто шли за ягодами и забрели слишком далеко, а там — волчица, натаскивание волчат на человечину, бег и последнее пристанище на дереве. На поляне ягод не было, значит — сюда они именно что прибежали. Почему не бросили корзины раньше? Потому что еду голодный не бросит. Фил медленно перекатывал мысли, сам же готовился к бою.
— Так магии же нет?.. — робко вклинилась Аркадия. Ее таланты к волшебству относились весьма условно.
— Ритуалы! Чем вы слушаете, юная леди? — довольно комично для своего возраста ответил паренек. — На пару часов активации хватит и детского резерва.
— Заодно охранник сожрет и нас? — с налетом равнодушия спросил Фил и бросился на противника.
Последняя фраза нужна была, чтобы объяснить мотив союзнице. Теперь главное, чтобы она не мешала.
Удар левой ногой выстрелил в пустоту — противник ловко откатился через голову, но первый шаг к успеху уже был сделан — дубинка оказалась отброшенной на землю. Фил хищно улыбнулся и выпнул палку за пределы досягаемости соперника, не решаясь нагнуться за ней и поднять.
Новый удар ногой смотрелся неуверенно — не хватало длины ног и растяжки, архимаг легко ушел в сторону и ответил прямым в подбородок — но тоже в воздух. Соперники не привыкли к новым телам, а старший родич еще и был измотан гонкой с волчицей. Прыжок в ноги окончательно превратил благородную драку в мальчишечью потасовку, с кусанием зубами всего, до чего можно дотянуться, ломанием ушных раковин и попыткой выдавить глаза — бойцы стоили друг друга и прекрасно понимали, что вопрос благородства боя сможет обсудить лишь выживший. Под азартный лай волчонка, комок из двух тел перекатывался с края на край поляны, пока сочный звук хлыста не остановил бой. Черная плеть разрезала воздух и выбила из земли фонтан в каких-то сантиметрах от ожесточенных лиц мальчишек.
— Прекратите, немедленно! — Аркадия досадливо прикусила губу и хлестнула еще раз, вынуждая соперников подняться на ноги.
— Откуда у нее хлыст? — Фил шмыгнул разбитым носом и прижал его краем рукава.
— А это не хлыст, — архимаг с возмущением рассматривал вконец изорванное одеяние, — это хвост.
— То есть как это — хвост? — парень на секунду растерял все самообладание и с гигантским удивлением рассмотрел хлыст от кончика до его завершения — где-то за спиной конопатой девочки. — Дед, ты мне кого подсунул?
— Ты сам взял, — буркнул тот, — обычная правнучка архидемона; что тебе не нравится?
— Но она же принцесса? — От таких известий Фил совсем по-детски зачесал затылок.
Акрадия гипнотизировала взглядом землю под ногами и робко переминалась с ноги на ногу. Учитывая хлысто-хвост в ее руке, зрелище — еще то.
— Принцесса. А ты думаешь, как заштатное баронство внезапно превратилось в империю? Без таких вот родственничков ни одна война не
