Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
– Верно, – согласился Дэвид. – Малейший намек на безумие впьесе – и актер пускается во все тяжкие! То же и с неожиданной смертью. Ну неможет он просто так взять и упасть замертво. Стонет, пошатывается, вращаетглазами, хватается за сердце – разыгрывает целую сцену. Кстати, о сценах: каквам исполнение Макбета Филдингом? Невероятно противоречивые оценки критики.
– Блестяще играет, – сказала Гермия. – Сцена с врачевателем,после того как он ходит во сне... «Неужто не поможешь ты утратившему разум?» Онвыявил то, что мне никогда не приходило в голову, ведь это приказ врачевателюубить жену. И ясно, что жену он любит. Филдинг раскрыл борьбу между страхом илюбовью в душе своего героя. А реплика: «И после – суждено тебе погибнуть» –поразила меня до глубины души. Как никогда.
– Шекспира ожидали бы некоторые сюрпризы, доведись емуувидеть, как играют его пьесы нынче, – иронически заметил я.
– На мой взгляд, нынешние режиссеры немало потрудились,искореняя истинный дух его творчества.
– Обычное удивление автора от трактовки его пьесыпостановщиком, – тихо проговорила Гермия.
– А Шекспира вроде написал какой-то Бэкон?[16] –осведомилась Вьюнок.
– Эта теория давно устарела, – добродушно ответил Дэвид. – Ачто, кстати, известно тебе о Бэконе?
– Он изобрел порох, – победоносно возвестила его подружка.
Дэвид посмотрел на нас с Гермией.
– Вам ясно, почему я люблю эту девушку? – спросил он. – Еепознания так оригинальны. Не Роджер[17], любовь моя, а Фрэнсис.
– Любопытно, что Филдинг играет и Третьего Убийцу.Кто-нибудь до него играл?
– Кажется, да, – сказал Дэвид. – Как в ту пору было удобно –приглашаешь, если требует дело, первого попавшегося убийцу. Вот бы сейчас так!
– И сейчас такое бывает, – возразила Гермия. – Гангстеры.Киллеры, или как их там еще называют. Чикаго и тому подобное.
– Верно, – согласился Дэвид. – Но я имел в виду негангстеров, рэкетиров или баронов преступного мира, а простых, обычных людей,которым нужно избавиться от кого-то нежелательного. Деловой соперник, скажем;или тетушка Эмили – так богата и чересчур зажилась на этом свете. Илимуж-простофиля под ногами путается. Воображаете, как просто – звоните в«Хэрродс»[18] и заказываете: «Пришлите, пожалуйста, двух убийц поопытнее».
Мы все снова рассмеялись.
– А разве нельзя каким-то образом подстроить убийство? –спросила Вьюнок.
Мы повернулись к ней.
– Что ты имеешь в виду, Вьюночек? – поинтересовался Дэвид.
– Ну, в общем, кто захочет, может это устроить... Ну,простые, обыкновенные люди вроде нас, как ты говоришь. Только, кажется, этоочень дорого.
В больших синих глазах была непритворная наивность, губыполуоткрыты.
– О чем ты? – Дэвид с любопытством взглянул на нее.
Вьюнок заметно растерялась:
– Ах, ну... я напутала. Я имела в виду белого коня. И всетакое.
– Белого коня? Какого еще белого коня?
Вьюнок покраснела и опустила взор:
– Наверное, я наболтала глупостей. Просто при мне об этомговорили, а я не так поняла.
– Отведай-ка лучше этой дивной шарлотки, – ласково предложилДэвид.
2
В жизни иногда случаются престранные вещи – услышишьнеожиданно что-нибудь, и вдруг через день снова тебе кто-то говорит то жесамое. Со мной такое произошло на следующее утро.
У меня зазвонил телефон, и я снял трубку. Послышалсясудорожный вздох, затем прерывающийся голос произнес с вызовом:
– Я подумала об этом, и я приеду.
Я сделал бесплодную попытку разобраться, в чем дело, и,надеясь выиграть время, спросил:
– Прекрасно, но с кем имею... э-э... честь?
– В конце концов, – продолжал голос, – молния дважды неударяет в одно и то же место.
– Вы правильно набрали номер?
– Конечно. Это Марк Истербрук?
– Ясно, – догадался я. – Миссис Оливер.
В трубке с удивлением произнесли:
– Вы не узнали меня? Мне и в голову не пришло. Марк, янасчет этого благотворительного праздника. Я поеду и буду надписывать тамкнижки, если Роуда уж так хочет.
– Очень мило с вашей стороны. Они вас примут у себя.
– Обеда, надеюсь, они не устраивают? – спросила миссисОливер с опаской. – Сами знаете, как это бывает, – продолжала она. – Всеподходят с вопросом, не пишу ли я сейчас что-нибудь новенькое, будто не видят –я пью имбирный эль или томатный сок и ничего не пишу. И еще как они любят моикниги – нет слов, слышать приятно, но что на это ответить? Не представляю.Скажешь: «Я очень рада» – избитая фраза вроде «Приятно познакомиться». Кстати,они не потащат меня на выпивку в «Розовую лошадь»?
– Какую «Розовую лошадь»?
– Ну, «Белый конь». Такой паб. Мне в пабах становится худо.
– А что собой представляет «Белый конь»?
– Да там какой-то паб, разве он не так называется? Или«Розовый конь»? А может, это где-то еще. Или я его просто выдумала. Я выдумываюкучу вещей.
– Как поживает какаду? – осведомился я.
– Какаду? – недоуменно откликнулась миссис Оливер.
– А мяч для крикета?
– Ну, знаете ли, – с достоинством проговорила миссис Оливер.– Вы, наверное, с ума сошли, или с похмелья, или еще что. Розовые кони, какаду,крикет...
Она в сердцах бросила трубку.
Я все еще раздумывал о «Белом коне» и о том, что я о немуслышал сегодня снова, когда опять раздался телефонный звонок.
На этот раз звонил мистер Сомс Уайт, известный стряпчий,который напомнил мне, что по завещанию моей крестной, леди Хескет-Дюбуа, я могувыбрать три картины из ее коллекции.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
