шаг, потому что отчетливо понимала, что и без того чрезмерно пользовалась отзывчивостью девушки. И больше не желала втягивать ее в свои проблемы. Одно дело отвлечь духа, другое — участвовать в призыве нечисти. Меня-то Говен вряд ли отчислит, а вот рисковать Нежаной я не собиралась.
Так как наработанного канала с бесами у меня по понятным причинам не было, мне требовалось осуществить предварительный защитный ритуал. Еще днем я продумала, где смогу все это провернуть. Защитный обряд и обряд призыва с последующей привязкой требовал неимоверных затрат энергии. Подобным резервом я не обладала, накопительного самоцвета я так же при себе не имела. Зато я точно знала, как брать силы из Матери Сырой Земли.
Подхватив горсть песка с перекрестка у входа в аллею, нырнула в кусты, за которыми скрывалось одно укромное место. Клочок земли, поросший травой, скрытый от любопытных глаз со всех сторон зарослями. Идеальное укрытие.
Начала магическую практику с начертания круга посолонь с помощью соли и затем повторила процесс с использованием стихийного материала, а именно того самого песка с перекрестка.
Вокруг рассыпала крошки от вечерней булки, которую стащила с ужина для прикормки нечисти. Также из мешка достала прозрачную бутыль с черной водой. Надо было видеть, как я мешала сажу с землей в нашей ванной комнате, пряча ее потом от внимательных глаз Нежаны.
Откупорив горлышко, поставила бутлю рядом с собой: бес воспользуется этой субстанцией для полного проявления. А дальше взяв руки свой ритуальный нож, рассекла воздух перед собой. Я, как ведунья, не имела полного доступа к колдовским практикам, однако брешь в реальности проделать могла. Осталось только позвать:
— Беса-вспощника в услужение себе выкликаю. Силу его на сердце свое стягиваю, — нить внутри меня отозвалась легкой вибрацией. — Приди из морока серого и назови свое имя.
Вода с бутыли забурлила и стала дымкой подниматься в чернильное небо. Очертания маленького существа проявлялись с каждым моим словом.
— Бес-прислужник, Бес-охранитель. Я тебя кормлю, ты мне верно служишь.
Серое облако обрело лицо, а следом и все остальное тело, покрытое короткой шерстью с проплешинами. Бес потряс головой, украшенной витиеватыми рожками и улыбнулся.
— Беасоиниянош! — как-то слишком быстро проговорил низший дух.
— Бесяш, — заключила я. — Да будет так!
— Эй! — возмутился бес моей вольностью, но я, достав из кармана моток черных ниток, быстро обвязала мохнатую лапу и затянула узел. Затем то же самое проделала со своей кистью. — Ты зачем мое имя исковеркала, полоумная?
— Не исковеркала, — заявила невозмутимо. — А сократила. Это не запрещается.
— Так-то оно так, — нечисть сощурила глаза. — Но меня же можно было спросить?
— Некогда!
За кустами послышались чьи-то голоса, и нас действительно в любой момент могли застукать. Бес заметил мое волнение и расплылся в довольной пакостливой улыбке. Но только его рот раскрылся, я моментально натянула нить и поднесла к ней острие своего ножа.
— Только попробуй нас выдать, и я сразу прерву канал связи. Не будет тебе еды. Вновь отправишься туда, откуда я тебя призвала. Во тьму и пекло. Ты меня понял?
Бесяш, словно ребенок, недовольно топнул ногой, конец которой украшало очень миленькое копытце. Чудо-Юдо, а не бес.
— Понял? — повторила, добавив в голос парочку повелительных ноток.
— Да понял я!
— То-то же, — хмыкнула. — Ну что, договор с тобой заключать будем?
— Стандартный иль с заковыркой?
Стандартный мне точно не подходил. Мое замешательство не скрылось от глаза беса.
— Что есть мне придется? Агрессию, страх, похоть? Мы, мафавы, едим все, — нечисть горделиво задрал волосатый подбородок.
— Реакцию нити на определенного человека…
— О как! Интересно. Такого я еще не ел. И на какой срок?
— Год, — уверенность возвращалась ко мне постепенно. — А дальше…
— Продлить мы всегда успеем, девица. Эт верно. Давай тогда, — бес плюнул себе на лапу и вытянул ее вперед. — Завершай привязку… Как ты говоришь тебя звать?
Невозмутимо пожав конечность Бесяша, произнесла:
— Отныне мы с тобой едины и неделимы.
— Связь нерушима, — подтвердил мои слова Бесяш.
— Ты можешь звать меня Вели.
Театрально поклонившись, бес стал растворяться в воздухе.
— Слушаюсь и повинуюсь.
Ритуал закончился, и я осталась совершенно одна. Теперь нечисть будет со мной рядом всегда, но на тонком плане реальности, что позволит мне иметь свою личную жизнь, не переживая о постоянных ушах и глазах. Лишь по моему приказу он сможет являться в Явь.
Собрав вещи, я выглянула из-за кустов и сразу же нырнула обратно. Прямо у входа в аллею стояли обнимающиеся Богдан и Лала. Чувствуя непонятное напряжение в области груди, решила покинуть свое укрытие другим путем, чтобы не мешать влюбленным.
*Посолонь — по часовой стрелке.
Глава 15
Богдан
Мне пришлось стоять под аркой около получаса, прежде чем я заметил Лалу, бредущую по дороге к аллее.
Шла она очень странно, чуть пошатываясь, словно вновь перебрала медовухи, но, когда она оказалась рядом, никакого хмельного запаха я так и не почувствовал.
— Лала, ты в порядке?
— А? — девушка перевела на меня взгляд затуманенных глаз, и я заволновался пуще прежнего. — Богда-а-ан?
Ацыга будто не ожидала меня здесь увидеть. Хотя мы договаривались, и она явилась к назначенному времени. Девушка тревожно заозиралась по сторонам, а потом, всхлипнув, шагнула и прижалась ко мне. Все ее тонкое тело била сильная дрожь.
— Богдан, туман повсюду… И так холодно. Холодно.
На долю секунды я подумал, что ацыга могла разыгрывать передо мной спектакль, только бы не вести разговор о наших отношениях. Все это было вполне в ее духе. Но эту мысль пришлось быстро откинуть, потому что я действительно увидел туман. Он стелился по земле белым, похожим на вату кружевом. Очень плотный и осязаемый.
Обхватив девушку за талию, я стал утягивать ее за арку. Второй рукой выхватил нож и перерезал невидимую грань «порога» пополам.
Мгла проследовала за нами, но за арку пройти не смогла — билась о невидимую преграду.
— Лала, ты должна мне все рассказать.
Девушка тихо завыла и стала вырываться из моих рук. Напуганный взгляд, трясущийся подбородок и слезы, текущие из карих глаз ручьями.
— Пусти меня, Богдан! Молю, пусти!
Однако я держал ацыгу крепко. Но лишь до тех пор, пока она не наклонилась к моей ладони и не укусила
