Со стороны коридора вдруг послышался грохот и топот ног, крики, донесшиеся до кухни, а потом кто-то шарахнул дверью, и все стихло. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — Леша выполнил свое обещание и выставил бывшую за дверь. Я ожидала, что он появиться на кухне, но, видимо, мужчина скрылся в своем кабинете. И очередная порция злости не заставила себя ждать. На кухне сидел маленький мальчик в компании совершенно чужой для него женщины, а родителям на него оказалось наплевать. Едва сдерживая поглотившую меня ярость, я с шумом вдохнула в легкие воздух и поднялась со стула. Малыша нужно было уложить спать, сейчас сон для него лучшее решение.
— Артем, давай ты сейчас ляжешь спать, а завтра утром мы во всем разберемся, хорошо?
Порядком уставший малыш только кивнул и слез со стула.
Уложила Артема я в свою кровать, предварительно натянув на него самую маленькую из своих футболок. Малыш уснул едва его голова коснулась подушки, а я, погладив его по лицу, покачала головой и направилась к его отцу.
Постучавшись, но так и не дождавшись ответа, я дернула ручку и, открыв дверь, вошла в кабинет.
Пространство освещала лишь тусклая настольная лампа, а за столом восседал мужчина со стаканом в руке. Я покосилась на стоящую на столе бутылку, добрая половина которой уже была оприходована. Тут же мне пришлось пожалеть о том, что заявилась сюда после случившегося. Чем только думала?
Мужчина мазнул по мне ленивым взглядом, а потом поставил на стол стакан и резко поднялся. Всего в несколько шагов он оказался рядом, и меня пробрала дрожь. В душе зародился ужас, потому что стеклянный взгляд мужчины не предвещал ничего хорошего. Леша грубо схватил меня за шею и придавил к стоящей позади стене. Я только охнуть успела, когда мужская рука грубо задрала платье почти по пояс и не стесняясь устремилась под трусики.
— Отпусти, — вцепилась в его грудь ногтями, силясь причинить ему боль, чтобы ослабил хватку, но только сильнее его раззадорила. Послышался треск ткани, и я с удивлением заметила, что подол платья превратился в лоскуты, свисающие по телу. Страх сковал каждое мое движение, а мужчина продолжал касаться меня. Откровенно. Грубо. Его не заботили ни мои всхлипы, ни просьбы отпустить. Он резко раздвинул мои ноги и сунул руку в трусы, заставив меня забиться еще яростнее в его тисках. Я понимала, что не в состоянии ему противостоять, он сильнее, намного, но продолжала колотить его кулаками и вырываться.
— Прекрати, Мира, чего вам бабам надо, а? Я с тобой и так, и эдак, сказал же, что все равно моей будешь, — он говорил не своим голосом, потемневший взгляд, пропитанный похотью, вперился в мое лицо. Пальцы мужчины грубо развели нижние губы, причиняя боль и заставляя меня вскрикнуть.
Я в очередной раз сделала попытку оттолкнуть мужчину, но он лишь сильнее прижал меня к себе и впился в мои губы болезненным поцелуем. Его язык грубо таранил мой рот, а пальцы проникли глубоко в меня, причиняя боль. Второй рукой мужчина больно удерживал меня за шею, не позволяя отстраниться.
— Хватит, я сказал, — он резко развернул меня, впечатав лицом и животом в стену, надавил на поясницу, заставляя прогнуться и разорвал уже и так потрепанные лоскуты платья сзади.
Мужчина отпустил меня лишь на секунду, чтобы справиться со своей одеждой, ослабил тиски, но этого хватило, чтобы, сильно ударив его локтем, я смогла вырваться из этого плена и рвануть в сторону двери, не помня себя от страха.
Сердце стучало с огромной скоростью, отдаваясь звонким гулом в ушах, виски пульсировали, а ноги не хотели слушаться, с трудом неся меня в комнату. Слезы хлынули из глаз, затуманивая пространство, я теряла очертания окружающих меня стен, едва не теряя сознания.
Не помня, как добралась до комнаты, я буквально доползла до ванной и заперла за собой дверь, прекрасно понимая, что, если мужчина проследует за мной, эта хрупкая дверь не спасет. С трудом дыша, зашла в кабинку и прикрыла створку. Слезы и ужас душили, не давая дышать, перед глазами все плыло. Наощупь отыскала кран и включила воду. Теплые струи полились сверху, и я сползла по стеночке на холодный кафель, задыхаясь от рыданий и пережитого ужаса, и не заботясь о том, что так и не стянула с себя разодранное в клочья платья. Сидела на мокром кафеле, прижимая колени к груди и рыдала в голос. Не знаю, сколько я так просидела, пока в какой-то момент не послышался шум, а следом перегородка с грохотом отодвинулась. Передо мной предстал Леша. Разъяренный и взмыленный.
Я тут же вскинула руки вверх, как будто это смогло бы меня защитить. Страх сковал тело. Блуждающий взгляд мужчины остановился на моем лице. Я не моргала. Не дышала. Казалось, что не существовала. Вода продолжала литься на меня сверху. Я чувствовала, как одежда противно липла к коже, белая ткань больше не скрывала того, что я без бюстгальтера. Соски острыми пиками проявлялись, будоражили сознание мужчины напротив.
Заметил, конечно, заметил. Ошибусь, если скажу, что он не облизал губы в предвкушении.
Отступила назад.
— Не подходи…ко мне, — губы тряслись. Руки подрагивали, стоило только их приподнять в защитном жесте. Меня трусило как припадочную.
— Мира, — утробно проговорил. Черты лица заострились.
— Нет, — перебила, пытаясь прикрыться одной рукой, не переставая вскидывать вперед другую. Нет.
Но все было тщетно. Он рывком вытянул меня из душа. Мой крик звучал громко. Слишком громко, и Леша умело притянул широкую ладонь к лицу. Заблокировал мои брыкающиеся ноги своими.
Вода стекала ручьем и оставляла следы. Резко и отчаянно я стала вырываться так сильно, как могла. Он меня не достанет, не так. Не дамся без боя. Я не тот человек, который опускает руки в стрессовых ситуациях. Крик застрял в горле.
— Мира, твою мать, успокойся! — прошептал в ухо. Воздух наэлектризовался, вода так и продолжала литься в душе. Леша громко ругнулся и, прижав меня к стене одной рукой, перекрутил вентиль второй. Тишина оглушающая.
Мои глаза расширились, стоило столкнуться с голубой бездной. Ну как такой человек может быть настолько противоречивым мудаком в одним момент и настоящим джентльменом в другой? Почему его кидает из крайности в крайность и причём тут я, в конце концов?! Леша опустил потемневший взгляд в район груди, и мне казалось, что соски от этого стали тверже.
Нет. Это просто вода. Холодная вода и такой же прохладный воздух вокруг.
— Маленький ребенок за стенкой спит, так что мы сейчас молча выходим отсюда. Молча, девочка.
Даже расфокусированный от алкоголя взгляд не означал, что он в стельку пьяный, потому что говорил при этом более, чем четко. Не выпускал из оков. Как нарочно.
Я мотнула головой, пытаясь показать, что могу идти и сама. Без конвоя.
Но мужчина изогнул бровь в ответ мое действие.
— В комнате поговорим, а пока так, кто там тебя знает, фурия ты моя.
Противный липкий страх не хотел отпускать. Я судорожно прикидывала варианты, что мне можно было предпринять в такой ситуации. Все разумные вещи, конечно, вылетели из головы. Защитные приемы не хотели всплывать в памяти. Дерьмо.
