через 10–15 минут, сдавать что-нибудь, а я мог пойти попить пива, покурить с пацанами, анекдоты потрындеть. Потом объявляют: “Чиграков! Пошел! Ты по списку!” Я говорю: “Легко!” Беру аккордеон и играю. Или выхожу к оркестру и дирижирую. Я никогда не волновался. Мне было в кайф — выйти и сыграть произведение так, как я это вижу».
Вскоре выяснилось, что музыка реально сокращает тернистый путь к запретным радостям секса. Пока ровесники изнуряли себя мастурбацией, Чиж открывал более яркие интимные ощущения.
— Была у меня потрясающей красоты девушка из Горького, звали ее Оля. У Васьки Солдатова с пятого этажа был роман с ее подругой, и они вдвоем как-то приехали к нему в гости. Я всегда сидел в тени, как засадный полк. Сначала Васька пел на гитаре, хохмил, а потом: «Я-то — ладно, а вот Серега... Серега, спой! Вот, помнишь, эту...»
Тогда только что вышла «сорокапятка» Тухманова с песней «Памяти гитариста» на стихи Андрея Вознесенского («Кафе называлось как странная птица “Фламенко”, / Курило кафе и холодную воду глотало, / Была в нем гитара...»). Эта вещь была на редкость сложной не только по гармонии, но и по вокалу, аранжировкам. Тем не менее Чиж «снял» ее тональность в тональность.
— Позже Оля рассказывала кому-то, а я был свидетелем: «Приезжаем с Маринкой к Ваське. Сидит еще какой-то парень. Ну ладно, думаю, пусть сидит. И вдруг он берет гитару, начинает петь, и я понимаю, что пропала!..» Это была, наверное, первая похвала в мой адрес. Я потом ездил к ней в Горький, она училась в 9-м классе, забирал ее из школы. И вот у нее дома я обнаружил пластинку. Смотрю: не по-русски написано — «Erroll Garner[13]. Concert By The Sea». Читаю на обложке состав: фортепиано, контрабас, барабаны. «Так, — говорю, — она же тебе не очень нужна?..» Приезжаю домой, поставил — и п** мне настал!.. Тут я уже не «снимал» — просто слушал. Это очень повлияло на мою манеру игры на фортепиано, равно как и Кит Джарретт. Это люди, у которых импровизация просто из головы идет. А пластинку потом у меня сперли, я очень плакал, переживал...
1978–1979: «Лабух»
Что такое работа в кабаке? Это выносливость плюс бесценное для музыканта качество — работать в любой стадии опьянения.
Из газетного интервью Чижа
Не страшны нам кобели — наши жопы в джинсах «Lee»! Овладеть Анджелой Дэвис[14] вам помогут джинсы «Levi’s»!
Народные дразнилки 1970-х
На втором курсе с Чижом случилось то, о чем прямо предупреждал гороскоп: «Водолей способен стать лучшим студентом, но и вероятность того, что именно его отчислят за систематические пропуски учебных занятий, также велика». Был страстный роман, и Чиж со своей девушкой постоянно убегали с лекций. В итоге «хильнули» обоих.
— Отчислили за прогулы и неуспеваемость, — неохотно вспоминает Чиж. — «Нам не нужно пятно на знамени училища!..» Многие педагоги были против. И даже ходили к директору. Они врубались, что дело-то молодое... Тем более, специальность у меня всегда шла на пятерки-четверки, ниже не опускался.
Удар по самолюбию был сильным. Особенно тяжело переживали родители: «Батя до этого пить не мог, он перенес два инфаркта. Он очень долго капли в рот не брал. Только когда меня из училища выгнали, вот тогда он начал употреблять».
В этот непростой момент Миша Климешов пригласил Чижа подменить загулявшего бас-гитариста в «Черноречье». Это был кабак при гостинице, расположенной в весьма бойком месте — рядом с вокзалом и рынком. Клиентура туда стекалась традиционно пёстрая: приезжие, командировочные, торговцы с Кавказа, местные проститутки «под сороковник», крашенные перекисью водорода. Но с приходом новой группы сюда активно потянулась молодежь «от шестнадцати и старше».
— Мы играли всё популярное, что было в советской и зарубежной эстраде, — рассказывает Климешов, руководивший бэндом. — Я тогда купил первый самопальный синтезатор, переделанный из детской музыкальной игрушки. Стала звучать более современная, живая музыка. Не такая, как в ресторане «Ока», где сидели лысые дядьки и что-то выдували на своих медных дудках. У нас собралась уникальная команда: Юра Баракин (сейчас доцент Нижегородской консерватории), скрипач Сережа Кованов, ударник Сергей Пыжов и Чиж. Первое отделение было, как правило, инструментальное. Мы играли всё, что взбредет в голову: импровизации в сторону блюза, легкой джазовки, диксиленда.
В принципе, рестораны оставались тогда единственным заповедным местом, где сквозь пальцы смотрели на западную музыку. Худсоветов не было, над душой никто не стоял — администрацию волновала только выручка. Чтобы угодить подгулявшим гостям, репертуар кабацких ансамблей представлял собой чудовищную смесь из блатняка и западных рок-хитов. Но зато там практически не звучала ужасная эстрадная «попса». К тому же под шумок можно было исполнить песни собственного сочинения.
Через ресторан прошли многие советские рок-музыканты: Алексей «Уайт» Белов и Владимир Кузьмин — в Москве, Александр Пантыкин из «Урфин Джюса» — в Свердловске, ударник «ДДТ» Игорь Доценко — в родной Калуге. (Сергей Ефимов, первый барабанщик «Круиза», вспоминал, что в кабаках он работал так, что переставал идти «парнос», заказ песен за деньги, — люди ходили в ресторан как на концерт. В конце концов начальник сказал: «Так, либо деньги делать, либо...», и Ефимову пришлось уйти.)
Правда, в ресторане Чижу, как и всем новичкам-лабухам, угрожала вполне реальная опасность «попутать Баха с Бахусом» — халявной водки вокруг было море. Но опытные товарищи объяснили: бывают «кабацкие музыканты», и бывают «старые музыканты». Но не бывает «старых кабацких музыкантов» — не доживают, спиваются.
(Если говорить об алкогольных опытах Чижа, то впервые по-настоящему он напился на первом курсе музучилища, когда ему было 16 лет (по меркам Дзержинска — довольно поздно). Оказавшись в гостях у товарища, он осушил залпом солдатскую кружку (240 граммов) самогона, занюхал бутербродом с колбасой и пошел домой. Не зацепило — вернулся и добавил еще одну. «Что было дальше, — рассказывал он, — почти не помню: например, мне говорили, что я играл “Юрайя Хип” на аккордеоне. В девять утра! В общем, был пьян три дня подряд — помню еще, что блевал. Что поделаешь — типичное отравление: пол-литра самогонки без подготовки. Самое интересное, что родители абсолютно спокойно отнеслись. Они понимали, что можно ругать, ставить в угол, не давать денег, но человек всё равно рано или поздно попробует и сам решит: надо это ему или не надо».)
Осенью вместе с ударником Чиж откочевал в «Нептун». Это
