Книга Сломленные души - Ксения Вокс

— Мне-то, что с этого, — поднимая сумку я закинула её на плечо и попыталась уверенно сделать шаги, но знала, что со стороны это выглядело жутко.

— Энни, на нас смотрят, — ко мне подбежала Хэйл и подхватив под руку постаралась довести до выхода из зала.

— Стоять! — громкий голос Джино мгновенно остановил нас прямо около дверей, — Линн свободна, а Уокер ко мне.

— Что мне делать? — в ужасе спросила я подругу и быстро посмотрела на мужчин, стоявших около стола.

— Признаться, Энни, — всё что ответила она, ускользая из зала, пока я неотрывно смотрела в одну точку.

Затем медленно повернулась к преподавателю и сложив в себя все оставшиеся силы, пошла вперёд. И чем ближе я подходила, тем отчётливо, слышала их разговор, который вот прямо сейчас закончит мою не начавшуюся карьеру балерины.

— Что с ногой? — спросил Джино бросив быстрый взгляд на меня, продолжая рассматривать что-то в документах, — Только не нужно говорить мне, что всё хорошо, я видел на протяжении всей разминки твоё поведение.

— Подвернула ногу… — призналась я наполовину и видела, как Даннис слегка покачал головой, не отрываясь от таких же бумажек перед собой.

— Наш врач смотрел её? — он глянул на Данниса, а тот на меня, словно обдумывал говорить ли ему правду.

— Осматривала Айла ещё вчера, — начал он и прочистив горло выдал всё как на духу, — Я был свидетелем намеренного столкновения с лестницы, и мной был дан совет воздержаться от физических нагрузок хотя бы на пару дней.

— Вас никто не просил этого говорить, мистер Райт! — выпалила я даже не задумываясь о последствиях. Но мужчина не смотрел в мою сторону, пока Джино переваривал сказанное им.

— Освобождена на неделю, — без разбирательства и споров ответил мой руководитель, — А вам, мистер Райт, нужно найти виновника торжества и попросить явиться ко мне, я не потерплю такого соперничества!

— Если я не буду участвовать в репетициях, меня же отчислят из состава, — практически шёпотом отозвалась я и чувствовала непередаваемую злость на нового врача, получается с ним никто и никогда не сможет договориться, как было с Айлой.

— Ты можешь присутствовать на них, но не нагружать ногу, Энни. Или ты хочешь прямо сейчас закончить не начавшуюся карьеру балерины, из-за глупости? Зачем вы себе намеренно делаете хуже, если можно вылечить и танцевать дальше! — выдал Джино и смотрел на меня в упор, а мне пришлось просто согласиться с этим.

— Я поняла, можно идти на тренировку?

— Можно, но после неё вернитесь сюда, — я кивнула и одновременно выдохнула от того, что меня не вышвырнули, а просто дали возможность вылечить ушиб. — Сейчас иди вместе с Даннисом он посмотрит тебя, а потом в зал, поняла?

Я застыла сразу, как только поняла, что мне придётся идти за врачом, который прошёл мимо меня и скрылся за дверью. Представить, что он дотронется до меня мигом отозвалось в груди неописуемым страхом, я медленно поплелась вслед за мужчиной. В коридорах нашего театра мне встречались много лиц, которые я толком не запоминала, потому что не видела перед собой ничего кроме спины мистера Райта. Он слегка обернулся и посмотрел на меня убедившись, что я иду за ним.

— Смотрите, а наша Уокер хромает, наверное, неуклюже подвернула ножку, — после этих слов полетел смех элиты примы.

— Она же теперь не может танцевать, — послышались голоса других людей, и Даннис остановился, обернувшись ко всем.

— Не забудьте, что с этого дня, я как ваш врач не допущу к работе ни единого танцора. Мисс Уокер не исключение, поэтому займитесь своими делами. — отчеканил Даннис и рывком открыл дверь своего кабинета, пропуская меня внутрь. Тишина в коридоре продлилась до того момента как мы вошли внутрь.

Я, не рассматривая ничего вокруг, присела на кушетку смирившись со своими внутренними страхами, потому что, глянув на ногу слегка растерялась, опухоль с трудом дала мне снять обувь.

— Папа, у тебя телефон зво… Энни?! — я услышала голос Эмилии и удивившись подняла голову, ко мне бежала дочь Данниса с улыбкой на лице.

— Привет, апельсинка, — вернула я ей улыбку и слегка опешила, что ребёнок, схватив меня за руку начала тараторить:

— Ты и тут вместе с папой работаешь? А я вот сегодня с ним тоже пришла работать, потому что моя няня не явилась к нам домой. Но я так рада видеть тебя, я хотела сегодня утром подняться, чтобы посмотреть твою квартиру, но папа не дал…

— Эмилия, хватит тараторить и не мешай мне работать, — мужчина попытался взять ребёнка за руку, но она ловко забралась на кушетку рядом со мной.

— Я не мешаю, пап, я так рада видеть Энни и мне теперь не скучно, — заявила она, выставив указательный пальчик, на что заставила меня рассмеяться.

— Мешаешь…

— Я честно буду сидеть вот тут и ничего больше не скажу. Не выгоняй меня, — перебила она своего отца крепче сжимая мою правую руку. — а ты пришла к папе лечить свою ногу? — невзирая на просьбу Данниса Эмилия переключилась на меня, пока я улыбалась ей. Я даже забыла о том, где нахожусь, и что мне собираются сделать.

— Ох, Эмилия, — взвыл тихонько ее отец и подошёл к шкафу. — Твоя болтовня доведёт любого

— Всё нормально, — сказала я ему, а следом посмотрела на девочку. — Да, я пришла лечить свою ногу.

— А потом ты уйдёшь и оставишь меня? — вдруг спросила Эмилия, и я кивнула. — Не уходи, пожалуйста.

— Ну всё тихо… — произнёс ее отец и сел на стул около кушетки, я сразу напряглась, когда он начал распаковывать новый эластичный бинт.

— Не бойся, я буду с тобой, — тихо прошептала Эмилия и обхватила ладошками мою руку, — папа у меня знает, как лечить людей.

И, к моему огромному удивлению, я послушалась маленькую девочку, когда не почувствовала прикосновения мистера Райта к ноге, посмотрела на мужчину. Он, надев перчатки, снял крышку со своего чудо средства и потянулся к ноге, я же хотела бежать оттуда, потому что перед глазами всплыл момент моих страхов.

— А знаешь, когда я болею, мне папа постоянно приносит очень невкусные лекарства, которые я не люблю пить, — меня отвлекает голосок Эмилии и с этим я чувствую прикосновение пальцев её отца, — Я всегда прячусь от него в туалете, но он всё равно лечит меня. Посмотришь, ты тоже вылечишься!

— Эми, хватит болтать, — меня отвлекает голос Данниса, и я смотрю на то, как он невесомо, почти не касаемо, наносит средство на отек,