Книга Леон - Лана Мейер

санкция, сгенерированная искусственным интеллектом: поцелуй с участником гонки — Драгоном Голденштерном в течение одной минуты. Напоминание: если он не будет достаточно горячим, списание штрафа не производится! — мне кажется, я даже успеваю зажмуриться, перед тем, как он начинает орать, а толпа взрывается новой порцией улюлюкания.

Господи. Мне просто смертельно повезло. Всего-то поцелуй с Драгоном. Думаю, это будет даже приятно.

— Леди, вы готовы к исполнению штрафа? — с усмешкой уточняет Киллиан, а я в это время уже вовсю ловлю взгляд Драга. Надеюсь встретиться с его обнадеживающим взором и взять с него невербальное обещание того, что он не будет засовывать свой язык мне в горло, но взглядом натыкаюсь на напряженную позу его тела.

Что такое? Почему он смотрит на меня так, словно его что-то напрягает?

— Готова, — выдыхаю я.

— Ты должна сама подойти к нашему гонщику и подарить ему горячий поцелуй перед смертельной гонкой, — по взмаху руки Киллиана, на огромном спроектированном экране позади подиума, возникает таймер. — Так сказать, подними боевой дух, но не переборщи. На треке ему пригодится концентрация!

Минута. Целая минута на мой первый поцелуй. Не думала, что он произойдет так, но черт с ним. Давно пора было попрощаться с «поцелуйной девственностью», а сделать это с Драгоном — это даже приятно.

Хоть и глупо это все. Собираясь сюда, я даже не представляла, что стану жертвой иммерсивного шоу.

— Драгон, ты знаком с этой красавицей? Моя ассистентка подсказывает мне, что это Эмили Моран — редкий экземпляр на наших закрытых вечеринках. Кажется, сегодня ты сорвал куш! — мне хочется врезать этому Киллиану. Он конкретно достал комментировать каждый мой шаг и все, что происходит на треке.

Пытаясь абстрагироваться от его голоса, и уж тем более, заглушить внутри свист толпы, я направляюсь в сторону Драгона Голденштерн. Обнимаю руками плечи, инстинктивно, словно пытаясь укрыться. Драгон не отрывает от меня взора пристальных светлых глаз, и я не могу не заметить нарастающее напряжение, сковавшее его черты.

Господи, у него такое лицо, будто я сейчас его изнасилую.

Ускорив шаг, я сокращаю расстояние, между нами. Остается пройти пару метров, обхватить его лицо, и прильнуть своими губами к его рту.

Ничего сложного.

— Давай! Целуй! Целуй! — скандирует окружающий пьяный сброд, и честно говоря, мне это добавляет запала, необходимого для сумасбродного поступка.

Я делаю последний шаг, и даже вытягиваю руки вперед, чтобы в перспективе повиснуть на шее своего друга, как тут мои ладони упираются в нечто твердое, стальное. Обжигающее.

В грудь Леонеля Голденштерн, что вздымается под моими пальцами. Я буквально врезаюсь в Леона, преграждающего мне путь к Драгону. И он делает это на глазах у всех.

Что, мать его? Как это возможно? Мистер ходячий «Безэмоциональный ледяной король» прерывает оплату моего штрафа?

— Ты освобождена от штрафной санкции, — чеканит Леон, кидая на меня уничтожающий взор из-под полуопущенных ресниц. — Свободна, — добавляет он, когда я замираю на месте, все еще накрывая его грудь своими ладонями.

И я ошибалась… когда считала его холодным. Прикасаться к нему сейчас — все равно, что держать руки над дымящимся гейзером.

— Ого, кажется президент нашего великолепного «Драйва», решил вмешаться. Боюсь предположить, что это может значить.

— Ничего. Я хочу скорее приступить к гонке. Мы задержали выезд, надо сократить шоу-программу. Берем просто желающих почувствовать девушек. А если она не хочет, пусть не едет со мной. Мне плевать с кем гнать, — равнодушно обозначает свою позицию Леон.

Меня вдруг охватывает неимоверная злость. Пронзает током с головы до ног. Овладевает всем моим существом, каждой клеточкой. Кем Леонель Голденштерн себя возомнил? Он думает, я буду терпеть его биполярку? Он годами меня не замечал, а теперь… проявляет ревность? Или как это еще я могу назвать, когда он встает между мной и своим же братом, еще и на глазах у всех. При этом, делает это с роботоподобным выражением лица, словно, он долбанный король, которому надоело наблюдать за цирком, владельцем которого он сам и является.

Я быстро огибаю Леона с правой стороны и нахожу Драгона. И с этого момента я больше не думаю. Как там? Прыгнуть в свой страх? Легко.

Обхватывая кулаками ворот гоночной куртки Драгона, я не даю ему прийти в себя или увернуться от моего поцелуя. Вдох и я подаюсь вперед.

Его губы мягкие, чувственные. Они открываются, принимая мои своим горячим ртом. Касания обжигают, причмокивающий звук действует на меня возбуждающе. А быть может, будоражит то, что я творю эту дичь на глазах у всех, проявляясь, как мне вздумается.

Чувствую себя смелой, дерзкой, живой. Это то, чего я так сильно хотела. Кровь тяжелым теплом разливается по венам. Я сливаюсь с Драгоном, ощущая на себе сотни взглядов, но не один из них не жжет и ранит так сильно, как взор того, кто стоит рядом.

Наконец, Драгон силой воли прерывает наш поцелуй. Очевидно, ему понравилось, иначе бы его руки не скользили по моей талии и ниже.

Я застываю в объятиях друга, наблюдая за тем, как в глазах Драгона засияли новые оттенки, которых я не замечала прежде.

— Забираю свои слова обратно, — возвращает меня в реальность Леон. — Ты едешь со мной. Это не обсуждается.

— Заставишь меня? — насмехаюсь я, ищу поддержки у Драгона. — Насильно затолкаешь в тачку?

Леонель приближается к нам обоим, и мне вновь становится не по себе от одного его взгляда. Холод по спине, предательски учащается пульс. В этом амплуа немого карателя он напоминает мне моего отца. Мужчинам, наделенным такой энергетикой, даже кричать не нужно. Им нет необходимости повышать голос, чтобы быть услышанными.

Им можно ничего не произносить вовсе.

Я чувствую себя крошечной, словно зажатой в ущелье, между высокими скалами. В груди давно тесно, а солнечное сплетение превратилось в ком оголенных нервов.

— Твоя пьяная подружка на один вечер уже выложила несколько видео с тобой в сеть, — непоколебимо ставит в известность Леон. Очевидно «подружка», это Моника, черт бы ее подрал. Сжимаю кулаки в порыве злости. — Даже если ты ее попросишь удалить их, скриншоты и интернет помнит все. Знает все. А значит, знают и твои родители, — сукин сын понимает, куда надавить. Хладнокровно орудует скальпелем по моим ранам и слабым местам.

— Это шантаж? — смело и дерзко бросаю я. По крайней мере, мне хочется, чтобы это звучало так.

— Всего лишь факт. И мое предложение. Я способен сделать так, чтобы они никогда не узнали о твоем присутствии здесь. Но ты поедешь со мной и без лишних разговоров.

Наши взгляды встречаются в неравном бою, но