и банку варенья.
Электричка, знакомый перрон.
Позабытый почти День Рожденья
Воскрешён и почти повторён.
Я боялась, что сердце заплачет.
Нет. Чуть сжало, а так – тишина.
Клязьма, птицы, заборы и дачи…
Ты со мной, от светла до темна.
Здесь Небо близко
На кладбище – трава, кресты, роса.
Кусты уже все листья обронили.
Недалеко – движенье, голоса:
Родные убирают у могилы.
Слов не понять, и не увидеть лиц.
Иду тропинкой узкой меж оградок.
Пока идешь – наслушаешься птиц.
Звенят, чирикают… Душевная отрада.
Душа настроится, как чуткий камертон,
На тихие сердечные молитвы.
Всех православных, здесь лежащих, Он
Пусть упокоит, отгремели битвы.
Замшелый камень. Новая плита.
Знакомы эти. Тех вот – не узнала.
В душе давно утихла суета,
Докучливая маята отстала.
Здесь Небо близко. Слушает Оно
О чём скрипят высокие деревья.
Под их корнями спят последним сном,
Те, что, конечно, в воскрешенье верят.
Кружатся листья. Заросли густы.
Вздохнешь порой, застынешь на мгновенье:
Оградки рушатся и падают кресты.
Забвенье тут царит и запустенье.
Родные, может, вычистят к зиме,
И постоят, поднимут к Небу лица.
А, может быть, и родственников нет,
И вспомнить некому, и некому молиться.
… Как тихо у могилочки твоей.
Гляжу, гляжу на выцветшее фото.
Себе я разрешаю – слезы лей.
И у плеча стоит незримый кто-то.
Шкатулка
Словно в шкатулку заветную
Я собирала слова,
Взгляды, улыбки ответные,
Нашей любви кружева.
Жемчугом вышитый вечер,
Золото нашей луны,
Наши разлуки и встречи,
И разговоры, и сны…
Тихо приблизился к краю
Ты, и как свечка, угас…
Тихо я перебираю
Наших сокровищ запас…
Крошка
Время – сито. Отсевает
Пыль обид и огорчений.
В сите – крошка золотая.
От неё идёт свеченье.
Глянешь – мизерная вроде,
А возьмёшь – немало веса.
Набрала в себя за годы
Столько ласки, интереса,
Отреченья и заботы…
В ней – молитвы, отблеск Рая,
Доброта, души полёты,
И любовь, любовь без края…
Как прекрасна, просто чудо,
Эта маленькая крошка…
Уходя навек отсюда,
Я зажму её в ладошке.
Ты знаешь…
Ты знаешь, столько во мне любви…
Она безмерна, как океан.
Она любого легко оживит,
Она любого избавит от ран.
Но оказалось, в душе дыра…
И силы вытекли, словно кровь…
И эту рану из самых ран
Латает чудом моя любовь…
Ты знаешь, столько во мне тоски.
Она пустыней окрест лежит.
Живут повсюду снега, пески,
Провалы, горы и миражи.
Но оказалось, в ней есть тепло,
Укроет путника ветхий кров.
И там, студёным ветрам назло,
Живёт тихонько моя любовь.
Ты знаешь, я в небеса гляжу.
Я знаю, там обитает Бог.
К Его Ногам я жизнь положу…
Свою тоску и свою любовь…
Апатия
Порой апатия накатит,
Лежишь и смотришь в потолок,
Не дома словно, а в палате…
И мыслей слушаешь поток…
Верней – круговорот. По кругу
Они идут: работа, дом…
Сквозь слёзы Богу, словно Другу,
Проблем выплакиваешь ком.
Наплакавшись, лежишь устало.
Душа просторна и пуста.
Глядишь – и поднялась, и встала…
И день – как с нового листа.
Тишина
Днём я сонная. Ночь – без сна.
Но живёт во мне тишина.
Фейерверки гремят. А во мне
Рыбы тихие шепчут на дне.
В папку с файлами заглянуть -
Снова памятью сердце кольнуть.
Но закроет собой вода
И разлуки, и провода,
Самолёты и поезда.
Чтоб дышала я без труда
Обитая на глубине,
В тишине, тишине, тишине.
Ткань жизни моей
Ткань жизни моей истончилась.
Но нитки, пожалуй, крепки.
Живу ещё, это ль не милость?
Распутываю узелки…
Когда-то была я счастливой.
Недолго, рывками, взахлёб.
Теперь истощаются силы,
А время из рыси – в галоп…
По кругу привычного плена
Несёмся… Однажды – взлетим.
Сердечные нити – нетленны,
Своих мы отыщем по ним…
Рядом
Холод в груди накопила.
Кто же согреет меня?
Даст мне и крылья, и силы,
Солнце средь тёмного дня?
Август грустит за окошком,
Падают листья в траву.
Мне бы сиянья немножко,
Сказки, во сне, наяву.
Тихое, грустное бремя
Мыслей, не знаю о чём.
Как пережить это время?
Где ты, родное плечо?
… Рядом! – душа восклицает.
Видишь: любовь и тепло
Светятся в людях, мерцают
Сквозь ледяное стекло.
Быть может, брат…
Быть может, брат, когда придёт беда,
Взор обратится в поисках поддержки,
Вдруг тот, кого не замечал ты в спешке,
Иль ненавидел, презирал всегда,
Придёт на помощь…
Мир перевернётся.
Окажется, что ложно всех судил.
И вытащит тебя со дна колодца
Совсем не тот, кого ты попросил.
Умирающие люди
Умирающие люди
На скамеечке сидят.
Как им хочется отсюда,
Где их лечат, всем подряд.
Их давным-давно простили.
Ждут их Ангелы давно.
А они живут. Красиво,
Словно призраки в кино.
Не шумят, не протестуют,
Что-то ищут в облаках.
Носят жизнь свою простую
На исколотых руках.
Приснилась школа
Приснилась школа. Та, которой нет.
Она сгорела в одночасье, жарко
Тому назад… не помню, сколько лет.
А вот во снах живёт до жути ярко.
И я иду вдоль окон голубых.
Сегодняшних знакомых вижу лица.
А коридор тревожно пуст и тих.
Он, как тоннель, куда-то в темень длится.
Исчезнувшая школа… До сих пор
Как существо из глубины всплывает.
Куда ведёт тот школьный коридор?
Не в классы, в бездну двери открывает…
На старом кладбище
Вечером небо горело пожаром.
Значит, ветра заведут свои песни.
Слышишь, как грустно на кладбище старом
Ветер играет венками из жести?
Звон мелодичный, и скрипы, и скрежет
Жестких цветов на железном каркасе.
В памяти образ какой-то забрезжит.
Старый учитель… Сосед… Одноклассник…
Дождь на могилки посыпался слёзно.
Ветер песком запорошит их снова.
Слово есть жуткое, тёмное: «поздно».
И «никогда» – тоже страшное слово.
Звёзды облезлые тают в крапиве.
Чьи-то оградки давно провалились.
… Души усопших отчаянно живы.
Просят, кричат, чтоб о
