А ты не так безнадёжен! – протянув бутылку горячительного, заключил библиотекарь.
* * *
Я был морально готов получить ещё раз.
Всё время восстановления организма меня не покидало стойкое ощущение, что подношение в виде саке зальют в горло насильно, бутылку разобьют об голову, а осколки бросят под ноги пока буду убегать.
Руки с подносом заметно дрожат. Лишь бы не опрокинуть…
Войдя в лесок и миновав краткую тропинку, мне показалась терраса кузнеца, здесь видны остатки моей крови, и, кажется, осколки зубов. Разложив посудины, я принялся подогревать саке. Так как сок Кибоу не был добавлен во время изготовления напитка, придётся пойти на уступки, надеясь на схожий результат – добавить пару капель во время подогрева алкоголя. Аккуратно надавил на плод – с него в бутылку потёк тоненький ручей, ещё немного жидкости плеснул на угли для пущего эффекта.
Раздался бас:
– Входи.
* * *
Я победил.
Оставив сандалии у входа, я с подносом вошёл внутрь, там Йошихиро уже подготовил маринованных овощей, чтобы, видимо, саке лучше шло. В мастерской единственным источником света была печь, тяжело дышащая остатками угля. У каждого инструмента, заготовки, даже гвоздя здесь было свое место – царил порядок; прохаживаясь по помещению боишься задеть и сдвинуть с законного места материал – оно явно не рассчитано на гостей.
– И что тебе понарассказывал Хюн? – кузнец уселся напротив, ожидая, что я подолью алкоголя.
– Говорил, что вы любите перерабатывать... – заполнив наши чаши, с долей нерешительности ответил я, – Ничего такого.
– Давай лучше на: “Ты”.
– Как скажешь.
– ... – Йошихиро потянулся к саке, попутно подняв взгляд на меня, – Выпей.
Осушил его чашу.
– Хорошо, – подытожил спокойно, – Тогда налей, будь добр, ещё одну, – дождался порции и торжественно поднял чашу, – За наше знакомство, Шитай-но Согия.
Кивнул.
– Накованных мною катан хватит, как минимум, на несколько десятилетий вперёд, – Йошихиро нарушил тишину, вспоминая о “переработке”, – Но я не могу остановиться.
– Завидное трудолюбие.
– На то мы и “Небожители”.
– ...
– Неужели это всё, что младший братец рассказывал обо мне?
– Я особо не спрашивал, думая, что выйдет пообщаться лично.
– Ну, как видишь, вышло, – кузнец окинул меня взглядом, полного царапин, синяков и, местами, шрамов, словно гордясь своей “работой”, – Единственное, о чём я могу поговорить – клинки, ты у Рёко на особом счету, так что спрашивай, не стесняйся.
– Не боишься, что секрет утечёт наружу?
– Всё равно в мире не найдётся кузнеца, способного сравниться с моим мастерством, – в тоне его голоса ощущалась отчётливая угроза: “Мы всегда знаем где ты”.
– Проверял? – ухмыльнулся я, чтобы разрядить обстановку.
– Заставил Хюна.
* * *
Его разрешение на расспросы было скорее издёвкой нежели искренностью. Если Хюн явно переводит любую тему в шутку, то Йошихиро делает это намного тоньше, даже не замечаешь когда он, не поведя и бровью, начинает уводить разговор в дебри бреда. Чрезмерная любовь к таинствам производства.
– Россказни, по типу: “Сломанное Акогаре не починишь”, – правдивы только отчасти, и твой меч тому прямое подтверждение, – задумчиво передвигая фигуры в сёги, говорил Йошихиро, – Сакральная часть катаны – лезвие; вот если оно треснет пополам – пиши пропало.
– В народе любят преувеличивать.
– Нужно же дураков пугать. Знал бы сколько остолопов уронили свои Акогаре в реку, сломали об камни, проиграли в карты, но это ещё мелочи.
– ?..
– Чёрный рынок, – мрачно заключил кузнец.
– Можно предположить, что все “проигранные в карты” туда и попадают.
– Мгм. Иногда у Акогаре жизнь интереснее, чем у его владельца.
– Вижу, ты любишь понаблюдать, – удивлённо проведя взглядом по ходу фигур Йошихиро, сказал я.
– Они тоже своего рода дети, – кузнец посмотрел на меня, вероятно, ожидая следующего хода, – Видишь?
– Что?...
– Ты проиграл.
И вправду.
Сглупил...
– Расслабился ты что-то, – спокойно подытожил Йошихиро, захлопнув доску, –
