Оставалось, правда, непонятно, как безденежная тэра сумела это провернуть. Чтобы создать все необходимые фальшивые бумаги, способные выдержать проверку людей тара Мэлгона, подделать уже существующие документы и подделать свидетельства людей, требовалось не только золото — очень много золота — но и серьезные связи. Большое влияние. И сильная магия. Но как-то ведь ей это удалось. Загадка.
Мальчик выслушал его молча, сильно хмурясь. Истен был уверен, что сейчас он начнет спорить, защищая мать. Но нет, не начал. Сказал другое.
— Тогда получается, что любой из моих братьев тоже может оказаться Темным? Или сестра?
— Да, вполне.
Истен прекрасно знал, как это работало среди нобилей. Когда Старая Кровь начинала вырождаться и терять магию, лучшим способов возродить ее в детях считался брак с Одаренным. Брак между бездарными потомками разных родов Старой Крови работал чуть хуже, но тоже повышал шансы на рождение Одаренных детей.
Альмар открыл рот — что-то сказать — но тут же закрыл и развернулся к двери. Мгновение спустя Истен тоже услышал то, что мальчик уловил раньше — звук шагов в коридоре.
Заскрежетал замок, дверь открылась и в камеру вошло несколько человек. Первым был стражник, приносивший еду — Истен его уже запомнил. У второго была до блеска выбрита голова, а смуглая кожа и черты лица — горбатый нос, тонкие губы, большие черные глаза — выдавали одного из Народа Песка. Головы там традиционно брили маги, напрямую подчиненные правителю. Магов этих, насколько Истен помнил, называли тэрэсэ.
— Это он? — спросил тэрэсэ на своем родном языке, указывая на попятившегося Альмара.
— Он, господин, — стражник поклонился, одновременно запирая дверь изнутри.
Тэрэсэ внимательно оглядел мальчика, потом отогнул свой левый рукав. На его запястье обнаружился широкий браслет с крупными кристаллами. Тэрэсэ расстегнул браслет, расправил его на ладони кристаллами вверх и кивнул стражнику, который подошел к Альмару, одновременно снимая с пояса связку металлических квадратов, на каждом из которых было выбито несколько пиктограмм, незнакомых Истену. Стражник выбрал один и прижал его к ошейнику. Тот распался на две половины, которые стражник тут же подхватил. Одновременно с этим все пять кристаллов на браслете ярко вспыхнули.
Взгляд Альмара метнулся к двери, будто мальчик хотел кинуться к выходу. Но нет, остался на месте, только правой рукой судорожно сжал край своей туники. Потом нервно ее дернул.
— Ваши старшие сообщили правду. Пять камней, — с новой интонацией в голове произнес тэрэсэ.
Истен узнал эту интонацию. Не мог не узнать — потому что сейчас, глядя на сияющие кристаллы, он испытывал то же чувство, которое звучало в голосе тэрэсэ.
Зависть.
Подумать только, пять камней…
— Я его забираю. Мои слуги немедленно доставят оговоренную сумму, — сказал тэрэсэ и потянулся к ошейнику Альмара, который все так же держал в руке стражник.
— Прошу прощения, господин, но это невозможно, — стражник говорил почтительно, но твердо. — Мальчика продадут на закрытом аукционе, как только прибудут остальные покупатели, два магистра из королевства и князь Тингина. Если вы сможете перебить их предложения, он ваш.
Тэрэсэ отчетливо скрипнул зубами, но руку от ошейника убрал.
— Когда они прибудут? — спросил недовольно.
— Вероятнее всего завтра, господин.
Тэрэсэ коротко кивнул и развернулся к двери. Стражник вновь защелкнул ошейник на шее Альмара — кристаллы на браслете в руке тэрэсэ тут же погасли — и шагнул было за гостем следом, но в этот момент Альмар правой рукой, которой только что комкал тунику, вцепился ему в рукав.
— Господин! Когда мне принесут ужин, господин? — жалобно спросил он на языке империи. — Я умираю от голода!
Стражник недовольно оттолкнул мальчика.
— Скоро принесут. Не ной, — сказал грубо.
Едва за ними закрылась дверь, жалобное выражение с лица Альмара исчезло. Он поднял руку, потирая ошейник, и уставился на закрытую дверь. Будто чего-то ждал.
Истен тоже ничего не говорил, все еще пытаясь побороть змею зависти. Завидовать ребенку, такому же обездоленному, как он сам, из-за его Дара — это было последнее дело. Но зависть грызла и грызла, и никак не хотела уходить.
— Пять камней, — наконец произнес Истен вслух, не в силах больше держать мысли при себе.
— Что? — мальчик моргнул и недоуменно посмотрел на него.
— Пять камней, — повторил Истен. — Знаешь, когда в последний раз в империи находили ученика с таким потенциалом?
Альмар молча покачал головой.
— Почти четверть века назад. — Истен прекрасно помнил свой первый разговор с отцом на эту тему, как помнил и несколько обгоревших бумаг из дома мертвеца, которые ему довелось тогда прочитать. — А знаешь, как этого ученика звали?
— Нет, — но что-то в выражении лица мальчика сказало, что он начал догадываться.
— Его звали Арон Тонгил. Тот самый Арон Тонгил. Правда, его учитель Джат Пеларе никому не рассказывал о потенциале ученика, записи об этом выплыли только с его смертью… Ты понимаешь, что это значит?
— Н-нет, — в глазах мальчика мелькнул страх — впервые с момента их знакомства.
— Эй, Альмар, в твоем магическом потенциале нет ничего страшного, — сказал Истен успокаивающим тоном, не очень понимая, что именно испугало ребенка. — Наоборот. Просто, если ты доживешь до мастерского экзамена и пройдешь его, то через какое-то время сможешь встать на равных с самим Тонгилом… А тар Мэлгон просто дурак, как и эти жрецы Солнечного! — добавил он с внезапно вспыхнувшим раздражением. Истену никогда не нравился фанатизм, с которых служители светлых богов пытались уничтожить Темных магов. Это было — не при жрецах будь, конечно, сказано, — но это было настоящее вредительство! Темных магов не следовало уничтожать. В них следовало воспитывать верность империи, а потом использовать их на ее благо! Жаль только, мнение Истена никого сейчас не интересовало…
— Встать на равных? — повторил мальчик. — Но Тонгил мертв. Вы имеете в виду — достичь его уровня?
— Мертв? — раздражение схлынуло, и Истен невесело усмехнулся. — Да если бы! Живехонек.
— Что? — ребенок весь подобрался. — Он жив? Но я ведь… То есть…
— Жив-жив, — подтвердил Истен. — К сожалению. Ты слышал, что его убили, да? Ну так вот, он воскрес.
Мальчик сглотнул. Правая рука сперва судорожно сжала запястье левой, потом метнулась к ошейнику.
— Да что ты так напугался-то? — Истен посмотрел недоуменно. Но, мгновение спустя, наконец, понял. — Ты из-за пяти камней, да? Решил, что он сочтет тебя возможным соперником и убьет?
Идея, озвученная вслух, прозвучала еще более нелепо, что в его мыслях.
— Я… Н-нет…
