клавиатуры.
– Ты можешь задёрнуть жалюзи? – ещё раз попросила девушка. – Я не могу на это спокойно смотреть.
– Не могу. – глухо сказал Костя. – Нас заметят и начнётся штурм этого здания, а мы ещё не до конца закончили работу. То, что они в первую очередь пошли не к нам, говорит о том, что цель не наши разработки, и они не воспринимают эти здания как объект интереса. Но всё может перевернуться в одну секунду.
– Ты же знаешь, что сюда не пройти.
– Полчаса назад я знал, что это место настолько засекречено, что про него никто знает, а ещё я даже подумать не мог, что в округе может находиться вполне боеспособная группа, которая наверняка следила за нами, потому что, через пять часов после того, как ушёл Толоконников с военными, и разъехались экспедиции, на нас напали. Так что я уже ни в чём не уверен. – проговорил мужчина.
– Что мы будем делать дальше? Ну, после того как здесь всё закончим.
– Уходить.
– Отсюда же нельзя выйти. – нахмурилась Лилинг.
– Когда мы всё закончим, и я разрешу системе начать процесс консервации, то отсюда начнут выкачивать весь воздух и закачивать обеззараживающую смесь, чтобы уж наверняка здесь не выжил ни один организм.
– И что же делать? А как же Ши Дза?
– Я знаю, как выйти, и у нас будет десять минут, чтобы пробраться к основному корпусу. Здания соединены подземным коридором, но действовать нужно очень быстро, потому что как только я закончу, весь контроль будет передан системе.
– Может, мы зря начали всё это? – глянула на него Лилинг. – Ты же сам говоришь, что лаборатория не их цель.
– Поздно. Если сейчас прервать процесс, нас тут спалят заживо, решив, что мы в заложниках. И потом за ними могут прийти другие, может быть это всего лишь разведка. Сейчас, Лилинг, у кого в руках будет контроль над ситуацией, может стать королём мира. – Я всё, – Костя быстро встал, выдернул шнур компьютера Лилинг из розетки и, схватив девушку за запястье, потащил к выходу.
– Что ты делаешь? – воскликнула девушка. – Я ещё не успела скинуть данные.
Костя вдруг остановился, прижал её к себе и поцеловав сказал:
– Я люблю тебя. Я думал, что разлюбил, но это не так. И я не могу потерять тебя. Если бы мы завершили процесс, то все бы остались здесь восковыми мумиями, а сейчас мы спасли большую часть данных и у нас есть чуть времени. Я обманул систему: если неожиданно прервать процессы, то она будет ждать тридцать минут, а потом уничтожит лабораторию.
Лилинг словно в тумане неслась за Костей по коридорам пустого здания, потом они в бешеном ритме бежали вниз, и когда уже готовы были рвануть в подземный переход, Лилинг увидела через стекло боковой двери, что в углу здания возле забора прячется Эмма.
– Костя мы не можем её оставить. – прошептала она, увидев, что Мэй заметила её.
– Если я открою дверь, нас всех размажет, – жёстко сказал Костя, – без вариантов.
– Но как же так? – Лилинг заметалась взглядом, потом в её глазах промелькнул огонёк проблеска мысли, и она сказала. – А если разбить стекло? Так можно обмануть систему? Дверь в проход держать открытой, разбить окно, Мей залетит сюда, и мы все побежим в другой корпус.
– Мысль. – покивал Костя. – Но это непробиваемые стёкла. Нам придётся её оставить здесь. Мы ничего не можем сделать.
– Но это немыслимо. – слабым голосом сказала Лилинг, понимая, что Эмма по губам читает весь их разговор. – Я не смогу жить после этого.
– Лилинг, у нас совсем нет времени.
– Ну да, я помню, что у тебя не было времени, чтобы рассказать мне, что ты русский агент.
– Мы будем спорить? Тогда мы точно с тобой будем вместе до самой смерти, как и хотели. Ты всегда была разумной.
– Значит, пришло время делать глупости. На данный момент весь мир сошёл с ума, и я не хочу потеряться в этом безумии – резко сказала Лилинг и, повернув замок, распахнула дверь. – Быстро внутрь, – рявкнула она, и в ту же секунду они услышали шипение и увидели, как из-под потолка полился лёгкий дым.
Республика Алтай, город Найман, 19 сентября
Падение казалось Толоконникову бесконечно долгим. Он летел вниз, слышал рычание рвущихся к нему долбиков и уже в принципе был готов покинуть грешную землю, но вдруг из тумана мыслей выплыло лицо Крис, которое стало для него спасительным кругом. После того как Михаил развёлся с женой, и она отсудила у бравого офицера возможность видеться с детьми, Толоконников много пил, кутил и всё чаще не помнил себя, но после того как ему однажды пришло сообщение, что все те, кого он раньше считал своей семьёй, разбились в автомобильной катастрофе, Миша уже почти не выходил из мутного сумрака пьянки. И сейчас споткнувшись о порог конца света, он будто пришёл в себя, взглянув на перепуганную девушку. Как-то сразу решил, что вот она его единственная любовь, которую нужно защищать во чтобы то не стало, и струны души стали расправляться. И последние месяцы Миша даже прожил относительно счастливо, потому что он вернулся на любимую работу и теперь у него был объект обожания. Но сейчас стремительно падая на землю, он рисковал всё это потерять.
– Да хрена вам! – зычно гаркнул он, шлёпнулся на грунтовку, моментально вскочил на ноги и с невероятной скоростью дунул вперёд за уезжающей машиной. – Ходу, ходу, – кричал он, видя, что Суслик притормаживает. – Езжай вперёд, не тормози, сука, и так из-за тебя весь это бардак.
Толоконников увидел, что к нему, давя, долбиков летит один из бойцов, Михаил быстро сменил свой курс и уже бежал приближающемуся джипу навстречу, но боковым зрением заметил, что особо настырная особь новой разновидности человека, никак не хочет сбиваться со своего пути и упускать жертву, и Толоконников прекрасно понимал, что машина опаздывает где-то на полсекунды. Вытащив из-за пояса, где висели кожаные ножны, тесак, Толоконников на бегу развернулся, воткнул сапоги в твёрдую почву и недвижимой скалой встал на пути у толпы несущихся за ним заражённых. Почти не меняясь в лице, он чёткими ударами стал наносить удары бросающимся на него тварям, почти не целясь отбивался и наконец почувствовал за спиной спасительный визг тормозов. Толоконников понимал, что, повернувшись спиной, он станет жертвой, но стоять здесь дольше было нельзя.
– Мужики, мне не сесть, – орал он, рубя прибывающую армию долбиков налево и направо.
– Держись, ща мы тебя втянем. – послышался отборный мат, и Миша почувствовал, что чья-то рука схватила его за ремень,
