другом. На прошлой неделе Кройдон сильно бомбили. Там живут, то есть жили, мать и три сестры Ралстона. После взрыва бомбы никто не уцелел. — Маршалл резко повернулся и ушел с мостика.
Через пятнадцать минут все было готово. С правого борта на воду спустили вельбот, с левого — моторный катер. «Улисс» тем временем продолжал двигаться к швартовой бочке.
Вельбот направился к бочке, а катер отошел от борта под углом.
В четырехстах метрах от корабля Ралстон, действуя по сигналам, подаваемым с мостика, достал из кармана плоскогубцы и обжал ими химический взрыватель. Старшина-минер пустил секундомер, и при счете «двенадцать» заряд бросили за борт.
Потом, пока катер описывал небольшую циркуляцию, в воду полетели еще три заряда, поставленные на взрыв на различных глубинах. Первые три взрыва подбросили корму, и весь катер угрожающе задрожал. Но все обошлось благополучно. После четвертого взрыва на поверхность воды вырвался огромный воздушный пузырь, а когда брызги рассеялись, стало видно, что на площади в несколько сот квадратных метров расплылось масляное пятно…
Люди, находившиеся на верхних боевых постах «Улисса», безмолвно наблюдали за катером, который быстро возвратился к кораблю, и его уже поднимали на борт, и вовремя: руль катера был сильно погнут, и через кормовой подзор вода быстро поступала в катер.
Далеко впереди виднелся легкий дымок из труб «Дьюк ов Кумберленда».
Не выпуская из рук фуражки, Ралстон сел напротив командира. Вэллери долго молча смотрел на него, раздумывая, как лучше сказать Ралстону о случившемся. Дело было не из приятных. Но Ралстон помог ему, так как заговорил первым.
— Ничего, сэр, — сказал он спокойно. — Я уже знаю. Лейтенант Маршалл мне все рассказал.
Вэллери кашлянул.
— Все ваши родные погибли. Я сочувствую вам. — Вэллери пристально посмотрел на Ралстона. — Или, может быть, вы думаете, что это только слова, пустая формальность?
Ралстон как-то странно улыбнулся и проговорил:
— Нет, сэр. Я так не думаю. Знаете, мой отец тоже капитан. Он много рассказывал мне о своих переживаниях.
Вэллери с удивлением посмотрел на Ралстона.
— Ваш отец, Ралстон? Вы сказали, что…
— Да, сэр. Он служит в торговом флоте. Капитан танкера водоизмещением шестнадцать тысяч тонн. Что же касается Билли, моего брата, сэр, так это случай. Тут никто кроме меня не виноват. Я сам просил, чтобы ему разрешили быть рядом со мной на корабле. Вот и выходит, что в ответе только я сам.
Тонкие загорелые руки Ралстона крепко сжимали фуражку.
— Знаете, Ралстон, я думаю, вам нужно отдохнуть несколько дней, все обдумать. Вам уже оформляют отпускные документы. С сегодняшнего дня на четырнадцать суток вы в отпуске.
— Куда будут оформлены проездные документы, сэр? — спросил Ралстон, по-прежнему крепко сжимая в руках фуражку. — В Кройдон?
— Конечно. Куда же еще? — спросил Вэллери и вдруг замолк. Только сейчас он понял свою ошибку. — Простите меня. Это очень глупо с моей стороны.
— Не отправляйте меня в отпуск, сэр, — попросил Ралстон. — Откровенно говоря, ехать мне некуда. Мой дом здесь, на «Улиссе». Здесь у меня есть дело, и я буду занят. — Ралстон с трудом держал себя в руках. — Здесь у меня есть возможность отомстить за родных. Как, например, сегодня с этой лодкой… Я очень горжусь тем, что вы поручили это дело мне. Оно дало мне больше, чем… чем… Я не нахожу слов, сэр.
Вэллери понимал Ралстона. И что мог он предложить этому парню, охваченному чувством ненависти к врагу. Ничего такого, чего бы Ралстон не отверг с презрением. Вэллери тяжело вздохнул:
— Конечно, Ралстон, вы останетесь на корабле. Скажите писарю, чтобы он порвал ваши отпускные документы. Если когда-нибудь вам потребуется моя помощь…
— Я понимаю, сэр. Большое спасибо. Спокойной ночи, сэр.
— Спокойной ночи.
Глава вторая
ПОНЕДЕЛЬНИК. УТРО
«Задраить все водонепроницаемые двери, люки и горловины! По местам стоять к выходу из гавани!» — раздались из динамиков сухие и неумолимые слова команды, проникшие во все самые отдаленные уголки корабля.
По зову команды из всех отсеков корабля двинулись по своим местам люди, дрожа от холода под порывами ледяного северного ветра. Они крепко поругивались, отряхивали с одежды снег, падавший за ворот и манжеты курток, и потирали коченеющие от прикосновения к металлу и канатам руки. Матросы очень устали. Погрузка топлива, продовольствия и боеприпасов затянулась далеко за полночь. Спать пришлось не более трех часов.
По-прежнему в сердцах матросов горела злоба. Прикати исполнялись, и довольно четко, как и следовало ожидать от хорошо обученных военных моряков. Однако делалось это чисто механически, без души, а злоба готова была вот-вот вырваться наружу.
И командиры боевых частей корабля, и младший командный состав были предупредительны к матросам — об этом позаботился Вэллери.
Точно в шесть ноль-ноль «Улисс» отошел от бочки и направился к боновому заграждению. В полумраке под свинцово-черными и низко нависшими облаками корабль скользил по темным водам якорной стоянки, словно привидение, нередко исчезая за пеленой быстро проносившихся снежных зарядов.
Но даже при сравнительно хорошей видимости обнаружить «Улисс» было бы нелегко. Контуры корабля были какими-то расплывчатыми. В каждом его движении чувствовалась легкость. Это, конечно, была иллюзия, но она полностью подтверждала ту легенду, которой стал «Улисс» за свою недолгую жизнь. Этот корабль полюбился морякам торгового флота, которые плавали в северных морях, от Сент-Джонса до Архангельска, от Шетландских островов до Ян-Майена, от Гренландии до дальних берегов Шпицбергена. Там, где людям грозила опасность, где их ждала смерть, всегда можно было встретить «Улисс». Он, как призрак, появлялся из тумана и каким-то чудом оказывался всегда там, где слабый свет арктической зори нес с собой только опасность, угрожавшую лишить людей возможности увидеть следующий рассвет.
Корабль-привидение. Почти легенда. «Улисс» был новым кораблем, но рано постарел, действуя в составе конвоев, которые направлялись в Россию, и неся патрульную службу в Арктике. Корабль плавал в этих водах с самого рождения. Другой жизни у него не было. На первых порах «Улисс» действовал один, эскортируя одиночные суда или группы по два-три судна. Затем «Улисс» стал действовать вместе с корветами и фрегатами, а теперь он не расставался с эскортной группой — четырнадцатой группой конвойных авианосцев.
«Улисс» был легким крейсером, единственной в своем роде модификацией известных кораблей типа «Дидо» водоизмещением пять с половиной тысяч тонн. Пятьсот десять футов в длину, пятьдесят футов в ширину, с наклоненным форштевнем, прямоугольной крейсерской кормой и длинным, около двухсот футов, полубаком, выходящим в кормовой части за мостик. Все это придавало «Улиссу» вид стройного, быстроходного, прочного и компактного военного корабля, опасного для врага.
«Обнаружить врага,
