взяла, так сказать, кусок сыра и хлеба, как моральную компенсацию за похищение.
— Я тебя не похищал, — мужчина складывает руки на груди, отчего рубашка натягивается на бицепсах, демонстрируя физическую подготовку.
— Разве? Тогда что я делаю в вашем доме?
— Это моя дача.
— Ну, знаете, сути дела не меняет.
— Может, хочешь что-то более существенное поесть, кроме хлеба?
— Ха, ну конечно, на мой вопрос отвечать вы не собираетесь, — я громко усмехаюсь.
Мужчина молча двигается в мою сторону и облокачивается о столешницу, смотря прямо мне в глаза.
— Ты же должна была усвоить, что я не отвечаю на глупые вопросы. Мне кажется, мы в машине обсудили все. Ты дала свое согласие.
«Что? Он бредит?»
— Когда это я дала свое согласие? Вы в своем уме?
— Абсолютно. Когда засыпала, я тебя еще раз спросил, ты сказала «хорошо».
— Ну знаете, Павел, это уже не смешно. Выпустите меня отсюда, я поеду домой.
Я вскакиваю со стула и пытаюсь обойти мужчину, но он не пропускает.
— Пропусти меня живо!
— Мне нравится, как ты переходишь на «ты» в состоянии злости. Мило, — мужчина коротко усмехается.
— Меня ждет жених, дай мне пройти! Слышишь? Меня тошнит от тебя.
Мужчина дергается, как от удара, но тут же через секунду собирается и хватает меня за руку, больно сжимая запястье.
— Уясни себе раз и навсегда, пигалица. Мои решения никогда не оспариваются. Читай, блять, по губам «нет», — он зло шипит, и в этот момент я ни на шутку пугаюсь.
— За что ты так со мной? Я же не враг тебе.
Силы иссякают, руки опускаются. В глубине души почему-то я надеялась, что он изменился. Не признавалась себе, но надеялась. Была дурой. Потому что он еще больше очерствел.
— Ты многого не понимаешь и воспринимаешь любые мои слова и действия как угрозы. Но я, черт тебя дери, пытаюсь спасти тебя. Мы оба залезаем в жопу, и единственное, что я могу сейчас сделать — это держать рядом с собой. Для твоей же безопасности.
— То есть ты считаешь, что проявляешь благородство?
«Шут!»
— Я устал. Твоя комната слева по коридору. До завтра, — мужчина направляется в сторону лестницы.
— Где мой телефон? Мне нужно хотя бы предупредить Лешу, что я в порядке.
— Телефон в твоей комнате на тумбочке. Там же ты найдешь все, что нужно для сна и душа. Спокойной ночи.
Мускулистый силуэт скрывается за поворотом. А я сползаю на пол, и мой новый мохнатый друг укладывает свою голову мне на колени и проникновенно смотрит в глаза.
Никогда бы в жизни не поверила, что у такого отвратительного мужчины может быть такая ласковая собака.
* * *
Я возвращаюсь в свою мрачную комнату, непонятно сколько дней, недель мне здесь придется провести, поэтому обязательно нужно будет попросить Павла добавить хоть каких-то красок сюда, иначе сойду с ума от апатии.
Телефон предательски беспрерывно звонит, разнося вибрацию по поверхности тумбочки, а я предательски боюсь брать трубку. Именно предателем я себя и ощущаю. Дома ждет любимый и родной мужчина, а я тут прячусь с другим мужчиной, уже не таким приятным и вовсе не родным.
После пятой попытки ответить на звонок, я наконец решаюсь поговорить с Лешей.
— Малыш, ты где? Я не могу до тебя дозвониться весь день, ужасно волнуюсь.
«Черт, ощущаю себя отвратительно. Врать или говорить правду?»
— Родной, послушай, ты помнишь, что твой отец дал мне очень важное и крупное дело? — я заламываю пальцы на руках, нервничая.
— Конечно! Что-то случилось? У тебя неприятности? — голос молодого человека становится громче.
Я чувствую его тревогу даже через трубку.
— Пока нет, все хорошо. Но поэтому мне пришлось уехать с клиентом в секретное место. Прости, что мне приходится тебе сообщать это таким образом…
— Алис, я сейчас с ума сойду! Что значит «пока»?
— Леш, послушай. Мой клиент — непростой человек, и люди, которые его подставили, тоже далеко не простые. Пока никто из его конкурентов не в курсе, что я его адвокат. Поэтому, чтобы уберечь меня от плохого, Павел спрятал меня.
На какой-то момент мне действительно кажется, что я так думаю, а не просто оправдываю Федулова.
— Мне все это не нравится. Какого черта мой отец поручил тебе такое дело? Я сейчас же ему позвоню и попрошу, чтобы тебя заменили кем-то.
— Милый, послушай, прошу тебя. Не нужно никому звонить. У Павла есть охрана, я в безопасности. Понимаешь, это просто меры предосторожности. Я не могу потерять такое крупное дело — это мое будущее.
Мужчина на том конце провода молчит, заставляя мое сердце сжиматься от волнения.
— Ладно, малыш. Прошу тебя только, всегда будь на связи. Я очень люблю тебя!
— И я тебя очень сильно люблю! Ты же знаешь, что ты самый прекрасный и понимающий мужчина?
Слезы предательски текут из глаз. Я не заслуживаю этого мужчину.
Мы еще какое-то время обмениваемся приятными словами, после ложусь на кровать и вою в подушку. Второй день подряд рыдаю — и причина этому другой мужчина.
Впрочем, он всегда был причиной моих слез.
* * *
Утром просыпаюсь опухшая и снова в своей одежде. Вчера так и уснула. Нахожу полотенце и одноразовые мыльно-рыльные баночки. Вода приятно бодрит и придает сил. Я решаю, что все-таки адвокат, а не эмоциональная девчонка, и впредь мне нужно себя вести более профессионально. Буду воспринимать эту поездку как командировку. Почему бы и нет?
Также нужно с Павлом обсудить, как я теперь буду ездить в город на встречи с Мишуровым.
Подсушив волосы полотенцем, надеваю свою одежду и выхожу из комнаты. Раннее утро, я уверена, что все еще спят. Пока готовлю завтрак, мой мохнатый друг снова ко мне присоединяется, выпрашивая еду своим пронзительным взглядом.
— Даже не знаю, дружок, спит твой хозяин или уже кормил тебя.
Пес в ответ громко гавкает и идет в сторону лестницы. Я отворачиваюсь и продолжаю готовить завтрак, но пес снова гавкает.
— Что такое? Что ты хочешь?
Собака удивленно наклоняет голову вбок, давая понять, что я дура, и все предельно ясно, чего он хочет. Меня это веселит. То плачу, то смеюсь. Видимо, пес устал от моего ступора, подходит ко мне, аккуратно схватив зубами рукав кофты.
Наконец до меня доходит: мой черный друг куда-то меня зовет. Что ж, прогуляемся.
Выключив плиту и накрыв яичницу крышкой, я следую вниз по лестнице.
На цокольном этаже я обнаруживаю небольшой тренажерный зал и полуголого Павла, который беспощадно бьет боксерскую грушу. Мужчина выглядит сосредоточенным и максимально собранным, его мышцы на
