Она даже не пытается, и, что хуже всего, совершенно не обращает на это внимания. Я бы ненавидела ее, если бы не знала, что она действительно замечательный человек, помимо всего этого.
Она одна из хороших, а это здесь редкость. С таким престижным университетом, как Олимпик-Саунд, приходит много денег, а с большими деньгами приходит много коррумпированных и теневых людей. Есть несколько избранных, особенно пара братьев, которых, как я знаю, в моих интересах избегать. Лучше мне не запутываться в их темных мирах.
— Мне нужно было ответить на звонок, — я машу ей телефоном в руке, поднимаясь по нескольким ступенькам каменного патио.
— Ты с Калланом оба продолжаете ускользать с этими загадочными звонками, — комментирует Ларк, держа дверь открытой для меня. — Я чувствую, что всегда ищу одного или вас обоих.
Запах травки и пролитого пива душит меня, когда я возвращаюсь на вечеринку. Стоит ли мне идти на вечеринку, если у меня осталось меньше шестнадцати часов до дедлайна? Нет, но ходить по стенам моей маленькой квартирки третью ночь подряд было невыносимо. Я подумала, что выход может помочь мне наконец принять решение.
Астор или Алабама?
Или всегда есть третий вариант, когда я жду, чтобы волшебный третий вариант упал мне на колени. Вариант бросить колледж и просто работать пришел мне в голову. Я могла бы накопить достаточно денег, чтобы оплатить обучение в колледже самостоятельно, но это заняло бы годы и полностью сбило бы меня с пути моих планов и целей. Я хочу стать практикующей медсестрой, и для этого мне нужно будет поступить в магистратуру. Диплом Olympic Sound должен был стать моим волшебным билетом на это. Я работала изо всех сил в старшей школе, чтобы получить оценки для поступления сюда, потому что знала, что мне понадобится стипендия, чтобы позволить себе этот университет. Даже если моя мама была готова (а она определенно не была) помогать в оплате моего образования, болезнь моего отца уничтожила сбережения моей семьи.
Я думаю, это одна из причин, почему она так сильно привязалась к Ивану. У него есть деньги, и он не боится выставлять их напоказ. Она видела в нем финансовую безопасность.
Передо мной машут красной чашкой, полной прозрачной жидкости, нарушая ход моих мыслей. Я беру предложенную чашку у волшебно появившейся Зейди и смотрю на нее с неуверенностью.
Читая мои невысказанные опасения, Зейди успокаивает меня:
— Не волнуйся. Я налила его сама, — ее ярко-зеленые глаза окружены размазанным макияжем, а красная помада давно стерлась от выпитых ею напитков. — Выпей и потанцуй со мной!
Вот почему я пришла сюда, верно? Чтобы расслабиться и очистить голову.
Прежде чем я успеваю убедить себя взять такси и поехать домой, чтобы еще раз обдумать свое решение, я выливаю жидкость в себя. Водка обжигает мое горло, но я с нетерпением жду ее приближающегося расслабляющего эффекта.
Три напитка спустя и час танцев, я вспотела и настолько возбуждена, что страх в моих костях утих. Глядя на себя в грязное зеркало в ванной на первом этаже, я поправляю короткие волосы. Я завязываю верхнюю половину небрежным узлом, а остальную часть оставляю внизу. Всю жизнь у меня были волосы до талии, но когда я поступила в колледж, я почувствовала, что мне нужны перемены. Постепенно они становились короче, но мой нынешний длинный боб — мой любимый образ.
— Мне нужно в туалет! — что-то невнятно произносит кто-то снаружи ванной, прежде чем начать стучать в закрытую дверь, предупреждая меня, что мое время здесь истекло.
Едва я открываю дверь, как мимо меня проталкивается девушка, почти не одетая. Она даже не пытается закрыть дверь, прежде чем садится на унитаз и начинает справлять нужду.
Качая головой, я иду по коридору и ищу своих друзей.
Около двадцати минут назад я услышала, как кто-то выкрикнул имя Каллана, поэтому знаю, что он все еще где-то здесь. Он не удосужился ответить мне, когда я сказала, что приду сегодня вечером на вечеринку к Хансену. Ларк права насчет постоянных телефонных звонков. Раньше мне хотелось, чтобы он рассказал мне, над чем работает, но теперь мне все равно. Не то чтобы я открыто рассказывала о своих делах. Почему я должна ожидать от него того же?
Когда я появилась на вечеринке, я нашла его уже здесь, выпивающим на задней палубе с Хансеном и их приятелями. Он нерешительно обнял меня, на что я ответила с тем же энтузиазмом, и поцеловала в лоб. Его внимание быстро отвлекла грубая шутка одного из футболистов. Я ускользнула, не оглядываясь.
В поисках знакомых лиц я вхожу в темную задымленную комнату и встречаюсь глазами с парой глаз, которые настолько холодны, что я чувствую, как по спине пробегает озноб. Помните, как я говорила, что есть люди, которых я изо всех сил стараюсь избегать? Эти холодные глаза принадлежат младшему брату. Он — воплощение того, «если бы взгляд мог убивать», но все же я скорее столкнусь с ним, чем с его старшим братом.
Мои ноги скользят до полной остановки, и я уже собираюсь отвернуться, когда мои глаза сосредоточиваются на том, что на самом деле происходит в этой темной комнате.
Его татуированные руки покоятся на подлокотниках кресла, а накрашенные черным ногти впиваются в кожу. Девушка, стоящая на коленях, обхватив ртом его член, пытается подняться на воздух, но он не позволяет этого. Его губы приоткрываются в ухмылке, когда рука отрывается от кожаного подлокотника и проглаживает спутанные пряди ее волос. Он удерживает ее на месте, и ее борющиеся звуки отчаяния наполняют мои уши. Она давится, когда он кончает ей в горло, и все это время я чувствую на себе его ледяной взгляд.
Там, где должно было возникнуть отвращение, в моем животе появляется жар. Мышцы нижней части живота сжимаются, и по позвоночнику пробегает покалывание. Я должна быть потрясена тем, чему я только что стала свидетелем, так же, как я должна быть потрясена предложением Астора, и все же эмоции ускользают от меня. Его похоронили голод и жажда, о существовании которых я даже не подозревала.
Бросив последний мимолетный взгляд на человека, скрытого в тени, я отворачиваюсь с огнем, горящим в моем животе, и болью между бедрами, которой там быть не должно.
Я всматриваюсь в лицо каждого человека, мимо которого прохожу, пытаясь найти того, кто мог бы помочь облегчить нарастающее ощущение. Я нахожусь на уровне опьянения, когда плохие идеи начинают звучать как хорошие. В то время как
