Как может мертвец с четырьмя гершами в кармане помочь ему спастись от Крейга? Ответ: никак. По крайней мере законным образом.
Ворон взгромоздился на свой табурет и бросил горсть медяков:
– Вина. Себе тоже налей.
Шед собрал мелочь и сложил ее в ящик. Содержимое его вновь повергло кабатчика в тоску. Доходов с гулькин нос. Он обречен. Даже если его долг Крейгу каким-то чудом будет уплачен, ему все равно не выкарабкаться.
Он поставил кружку перед Вороном и сел на табуретку. Чувствовал он себя старым, ни на что не годным и бесконечно усталым.
– Я вас слушаю.
– Кто он такой, этот старик? Родственники есть у него?
Шед пожал плечами:
– Просто бродяга, который хотел немного погреться в тепле. В Котурне таких навалом.
– Понятно.
Шед содрогнулся от тона, каким это было сказано.
– Вы предлагаете… то, о чем я подумал?
– О чем же?
– Не знаю. Но какая от жмурика польза? Даже Хранителям никакой – они только стаскивают трупы в Катакомбы.
– А если, предположим, найдется покупатель?
– Я так и подумал.
– Ну и?
– Что я должен делать?
Голос Шеда еле долетел до противоположного края стола. Более омерзительного преступления он себе и представить не мог. Самого завалящего из городских покойников почитали выше живых. Труп был святыней. А Выгородка – эпицентром Арчи.
– Совсем немного. Сегодня вечером притащи труп к заднему входу. Сможешь это сделать?
Шед вяло кивнул.
– Отлично. Допивай свое вино.
Шед осушил кружку одним глотком. Потом схватился за другую кружку и начал усердно ее начищать. Все это просто дурной сон. Он скоро проснется.
Мертвец оказался почти невесомым, но Шед все равно с трудом спустился по лестнице. Он слишком много выпил. Ступая с преувеличенной осторожностью, он тихонько прокрался через сумеречный зал. Люди, сгрудившиеся вокруг камелька, казались какими-то дьявольскими фигурами в красных отблесках догорающих углей.
На кухне покойник задел ногой горшок и свалил его. Шед застыл на месте. Но все было спокойно. Сердце наконец перестало колотиться как бешеное. Шед напомнил себе, что он делает это ради матери, чтобы ей не пришлось мерзнуть на улице.
Он стукнул коленом в дверь. Ее тут же отворили снаружи.
– Быстрее, – прошипела тень и, ухватив старика за ногу, помогла Шеду забросить тело в фургон.
– А теперь что? – задыхаясь от ужаса, спросил Шед.
– Иди спать. Свою долю получишь утром.
Шед почувствовал такое облегчение, что чуть не заплакал.
– Сколько? – выдохнул он.
– Треть.
– Только треть?
– Весь риск я беру на себя. А тебе уже ничего не грозит.
– Ладно. А сколько это будет?
– Цены меняются.
Ворон ушел. Шед запер дверь и прислонился к ней, закрыв глаза. Что он натворил?
Он подбросил в камин дров и лег в кровать, прислушиваясь к материнскому храпу. Догадалась она или нет? Может, все-таки не догадалась? Хранители частенько дожидаются ночи. Он скажет ей, что она просто все проспала.
Но сам он никак не мог уснуть. Кто еще знает о трупе? Если слух просочится, пойдут разговоры. Его начнут подозревать… хотя такое и заподозрить-то немыслимо.
А что, если Ворона поймают? Сумеют инквизиторы его расколоть? Вол – он такой, у него и камень запоет.
Шед наблюдал за матерью все следующее утро. Она говорила с ним отрывисто и односложно, но так она говорила всегда.
Ворон появился сразу после полудня.
– Чаю и чашку каши, Шед.
Когда Ворон расплачивался, то не бросил, как обычно, на стойку горсть медяков.
Шед глазам своим не поверил. Перед ним лежало десять серебряных лев. Десять? За одного старого жмурика? И это всего лишь треть? Ворону, похоже, не впервой продавать мертвяков. Так у него, должно быть, денег куры не клюют! У Шеда вспотели ладони. В голове невольно начали зреть преступные планы.
– Шед! – вкрадчиво проговорил Ворон, когда хозяин принес ему кашу с чаем. – Даже не думай об этом.
– Чего?
– Не думай о том, о чем ты думаешь. Иначе сам окончишь жизнь в фургоне.
Душечка исподлобья смотрела на них из кухни. Ворон, казалось, на мгновение даже смутился.
Шед пробрался на постоялый двор, где обитал Крейг со своей свитой. Снаружи заведение выглядело таким же захудалым, как и «Лилия». Демонстративно не замечая Азу, Шед обратился к Нокауту. Громила был не из тех людей, что любят мучить просто так, ради забавы.
– Нокаут, мне нужно видеть Крейга.
Верзила открыл карие коровьи глаза:
– Зачем?
– Я принес ему деньги. Часть долга.
Нокаут встал, распрямляя свою здоровенную тушу.
– Ладно. Подожди здесь.
К Шеду бочком подкатился Аза:
– Откуда у тебя деньги, Шед?
– А у тебя откуда, Аза? – Аза не ответил. – Об этом не спрашивают. Не лезь не в свои дела – или держись от меня подальше.
– Я думал, мы с тобой друзья, Шед.
– Я старался быть тебе другом, Аза. Я даже пускал тебя переночевать. Но раз ты связался с Крейгом…
Лицо у Азы затуманилось.
– Прости, Шед. Ты же знаешь меня. Я всегда был крепок задним умом. Вечно во что-нибудь вляпаюсь.
Кабатчик фыркнул. Стало быть, до Азы наконец дошло: Крейг вышвырнет его, как только покончит с Вороном.
Шеда так и подмывало продать Ворона. У парня наверняка припрятано целое состояние. Но Шед боялся множества вещей – и первым в списке был его постоялец.
– Я знаю, как можно раздобыть в Выгородке валежник, – заявил Аза. Лицо его светилось трогательной мольбой. – В основном сосновый, но это тоже дрова.
– В Выгородке?
– Тут нет ничего незаконного, Шед. Выгородку нужно порой прочищать.
Хозяин таверны неодобрительно нахмурился.
– Шед, это все-таки лучше, чем чистить карманы покой…
Кабатчик сдержал приступ гнева. Ему нужны союзники во вражеском лагере.
– Дрова – они ведь все равно что деньги, Аза. Тоже не пахнут.
– Спасибо тебе, Шед! – заискивающе улыбнулся Аза.
– Шед! – крикнул Нокаут.
Проходя через комнату, кабатчик трясся мелкой дрожью.
Подручные Крейга злорадно ухмылялись.
Ничего из этого не выйдет. Крейг даже слушать его не захочет – просто швырнет ему деньги обратно, и все.
