их*
Что я, нелюдь какой? Бросить эти маленькие комочки.
Возвращению Ады я рад. Так сильно рад, что едва открылась входная дверь, я уже обувал свои кроссовки.
Ада, в солнечных очках на пол-лица, за которыми не видно ее глаз, благодарит меня и пропускает к выходу. А мне очень хочется увидеть ее глаза. Сам не понимаю в какой момент ее очки оказались у меня в руках. На скуле синяк, под глазами черные тени — явно спала плохо, а спала ли вообще? Ее карие глаза просто огромные. И она смотрит на меня, не мигая. Кладу ей свою ладонь на щеку и глажу аккуратно пальцем синяк на скуле. Увижу этих утырков, прибью.
— Пока, Сливка. Завтра приду к восьми, — в кармане спортивных штанов лежат ее ключи.
— Пока, Викинг.
Надо сосредоточится на работе. Но хочется просто завалиться на кровать и не шевелиться.
Следующие две недели проходят в бешеном ритме просто. Мы со Сливкой по очереди смотрим за котятками, которые уже начинают ходить по квартире. Такими смешными неуверенными шажочками, больше похожими на прыжки.
Работаю по ночам. И как ни странно, учитывая, что сплю я мало, но проект продвигается отлично. Заказчик доволен, Камилла хвалит.
Камилла. Мой начальник. Босс. Друг. И любовница на протяжении последних трех лет. Она хорошая. Не делает мне мозг, не закатывает истерик на пустом месте, да и вообще на моей памяти нет такого момента, и она не пристает ко мне с требованием кольца и штампа. Отличная девушка. Порядочная, воспитанная, отзывчивая, человечная. Удобная во всех отношениях. При этом, она уверена в себе и знает себе цену.
И что-то с ней надо делать… потому что в то время, когда я не думаю о работе, я и о Ками больше не думаю. В моей голове теперь девчонка с фиолетовыми волосами, которая упорно называет меня Викингом.
Когда она приходит с работы, я не бегу домой. Я теперь задерживаюсь у нее на пару часов. Иногда дольше. Мы пьем чай, разговариваем обо всем на свете. Кроме ее семьи. "Это не та тема, которую я хочу обсуждать". Я не давлю, хоть мне безумно интересно. Но право человека на личную жизнь и семейные тайны я уважаю.
У Ады потрясающий смех.
Она веселая, легкая, классная. Она будто светится изнутри. И ее свет, кажется, бесконечен.
Я знаю, что она помимо работы, еще помогает делать ремонт в детском доме и местным девочкам из хора. Как волонтер. Бесплатно. И когда она рассказывает про этих девчонок, ее глаза светятся такой любовью.
Но все же на глубине ее глаз я вижу притаившуюся грусть.
Что же ты скрываешь от меня, моя девочка?
Все чаще мне не хочется от нее уходить. А еще желание впиться в ее губы теперь постоянно в моей голове. Губы горят в ее присутствии. Но я пока сдерживаю себя. Почему? Вся причина в ее чистоте. Ада необычайно светлая. И я боюсь запятнать ее душу. Боюсь разочаровать. Боюсь сделать больно. Она маленькая, открытая — читать ее эмоции одно удовольствие. Правда это не помогает мне держать свои руки при себе. Сам не замечаю как, но мои руки постоянно притягивают ее к себе. Мы даже когда чай пьем — Аду себе на колени притягиваю.
Сливка моя…
Зато теперь у меня новая привычка — сплю пару часов вечером, как старый дед, ей-Богу. Вот и сегодня поспал. Просыпаюсь в десять вечера. Полежал, блин. Надо вставать и начинать работать. Проект, который мне подогнала Камилла помимо того, что масштабный, так еще и в сжатые сроки сделать надо.
Завариваю себе на кухне кофе и подхожу к окну. Почему-то привлекает мое внимание четыре тени. Они стоят как-то обособленно, за кустом сирени, но мне их с моего этажа прекрасно видно. Первая мысль, что там может быть Дохлый, но ни одна фигура к нему не подходит.
Резко самый крупный бьет кулаком в живот самому мелкому. Мелкий падает на колени, его хватают за волосы… и в этот момент проезжает машина, которая отблесками фар светит на этих уличных боксеров. Не понял…
Фиолетовые волосы???
Моя Слива???
Убью, нах!
Запрыгнул в кроссовки и, даже не закрыв дверь на замок, лечу по лестнице вниз. Это быстрее, чем ждать лифт.
Вообще, отличное место они выбрали. От подъезда их совсем не видно. Если не знать, что там происходит, то и не увидишь их. Оббегаю куст и просто оху… поражаюсь до глубины души. Эта маленькая девочка лежит на земле, подтянув ноги к груди и прикрывая голову. И три здоровых лба бьют ее ногами. Не со всей силы, нет. Издеваясь.
— Ох, бля! Я же вас…всех… выцеплю… по одному… долб@бы… Оглядывайтесь… теперь… — между ударами вставляет эта отчаянная девушка.
— Не придется, малыш, их выцеплять, — рычу и бью первого. С размаха в лицо. Хруст. Нос сломан точно. Второго хватаю за руку, выворачиваю и бью по локтю. Хруст. — Ну что, смелый, давай теперь со мной? Я — более подходящий соперник, чем девочка, — говорю тому, кто бил мою Сливу в живот. Я вижу, он боится, но очко ему- не пытается бежать.
Ада встает сперва на колени и только потом встает на ноги. Но по тому, что она не выпрямляется полностью, а стоит, сгорбившись и наклонившись вперед, понимаю, что ей больно. Ссссука, моей девочке сделал больно. Я бью его. В живот. Как он Аду. Кулаком, с размаха. У него просто нет шансов нанести мне хотя бы один удар. Наношу ему удар за ударом. И только когда он падает и перестает защищаться, я перестаю его бить.
— Пошли на х@й отсюда, пока мой Викинг вас на расхерачил к хренам собачьим! — дает дельный совет Ада.
Хватаю одного за шкирку, притягиваю к себе и заставляю посмотреть мне в лицо.
— Еще раз увижу вас возле моей девочки, просто так не отпущу, понял? Я спрашиваю, понял? — рычу, когда пацан не отвечает. И дождавшись сказанного дрожащим голосом согласия, отпускаю его, оттолкнув от себя, как назойливую муху.
И пока три трусливых рожи медленно валят подальше
