пользовался, отчаянно пытаясь выгнать маленьких паразитов.
Но как оказалось, за мнимым страхом скрывалась садистская радость.
Им начало казаться это смешным, отчего они ещё больше прицепились к нему, донимая активным стрëкотом. Действительно, ненормальные, а ведь кто-то ещё наговаривала на него.
Сторож, ранее стоявший сзади, безответственно покинул свою позицию и принялся играться с детьми, что счастливо смеялись.
Камень отлично позволял их голосам резонировать, болезненно ударяя по органу, что отвечал за слух.
Иногда Кайоши даже замечал, как свеча, расположенная на дальней стене в коридоре еле заметно колебалась, грозясь потухнуть.
Казалось, страдал здесь один только Кайоши. Что его физическое, что ментальное состояние находилось на самом дне, а, возможно, уже пробило эту отметку, улетев за края.
Сама эта комната, темнота и духота давило на его измотанную от многих лет заточения психику, а постоянный шум вызывал неприятные воспоминания о звоне злосчастных цепей…
Вспоминая об этом, весь этот хаос с участием детей казался ему не таким уж и плохим местом.
Да и вдобавок это было отличны шансом для него погрузиться в свои мысли и частично залечить Холст.
Говоря о нём, что же вообще такое — Холст?
Кайоши задавался этим вопросом на протяжении всего своего существования, все восемьсот шестьдесят пять лет!
И к чему же он пришёл, изучив огромное количество учений, записей и личных дневников величайших Ортонрогов?
Холст — олицетворение внутреннего мира, пространство, где аспекты, единицы бытия, вплетаются сначала в разум владельца, путём нанесения на огромную белую стену, а затем воплощаются в мир, посредством выхода из внутреннего мира.
Для более просто понимания — Холст — это как бумажный листок, Кайоши чернильное перо, а слова, наносимые на этот листок — Аспекты.
Ловко манипулируя этими "словами", можно добиться многого: создавать комбинации, их же и разрушать, а также ставить в определённой последовательности, выстраивая целые цепочки из Аспектов. И именно благодаря этому создавались уникальные заклятия!
Так что же нужно выполнить для погружения в Холст и создание первой магии?
Во-первых, закрыть глаза и успокоиться, сведя все переживания к нулю. Во-вторых, попытаться очистить разум, оторваться от всего бытия, сведя всë к мысленной пустоте… И, в-третьих, познать своë сердце. Знать каждый страх, переживание и цель.
Последний шаг был важнейшим, так как он определял, сможет ли хозяин кто-то погрузиться в Холст или же нет.
Особо "потерявшиеся" люди, даже будучи сильнейшими магами, теряли возможность открывать Холст, становясь, по сути, обычными смертными.
У слабых разумом существ, вроде Бругорцев, из всего Роя мог быть только один или двое магов, остальные же оставались обычными существами без потенциала.
У людей это значение было в несколько раз выше, в силу их высокого интеллекта и крепости личностных ценностей.
Заметив, что их собрат перестал ëрзать на своей кровати, один из детей издал некое подобие смешка и начал мягко поглаживать бедного товарища по ноге.
— Ты всë равно будешь хорошим рабочим! — приговаривал ребëнок, нежно касаясь изуродованной плоти.
— Без руки, — добавил второй, также крепко обнимая тело ушедшего в себя Кайоши.
Будь он сейчас в сознании, точно бы посмеялся над нелепостью этой ситуации.
— И с плохими ногами! — добавил третий, поглаживая уснувшего собрата по голове.
Но, игнорируя неудачные попытки эмоциональной поддержки, можно было утверждать, что ноги, в целом были в порядке и могли частично функционировать.
Но их внешний вид, конечно, оставлял желать лучшего. Однако Бругорцев это не волновало. Кто они такие, чтобы судить кого-то за внешность?
Главное, чтобы этот кто-то был упорным и чистым сердцем членом Роя! В таком случае он будет прекрасен в любом виде.
И они искреннее верили в это. Для них это была идеальная философия — жить ради Роя, работать ради Роя, любить ради Роя.
В головах у этих существ была лишь дружба, труд и верность. Никаких корыстных мыслей, злых умыслов или лживых истин.
Особенно ярким представителем этой философии была Кальтан'ах, Королева или скорее защитница Роя, единственный маг во всём большом семействе…
«Основные аспекты нарушили порядок, смешавшись…» — заметил Кайоши, пребывая в своём Холсте.
Огромное, белое пространство внутри его сознания было, на удивление, мирным местом, где не было всех ненужных и бесполезных мыслей.
Но, к сожалению, сейчас это белое пространство начинало медленно рушиться и рассыпаться из-за чрезмерного напряжения и неразумного использования.
Для его полного исцеления и починки требовались постоянные тренировки, а также энергия. И именно в этом кры-…
Резкий удар по щеке вывел Кайоши из Холста. От обратной реакции при резком прерывании связи со своим внутренним миром, боль прошлась по всему телу, а особенно по голове.
Выгнувшись дугой, он невольно столкнул сидящих на нём детей, что с криками повалились на холодный, каменный пол.
«Ëбанный в рот, блядь! Да кто так будит-то?!» — мысленно возмущался он, медленно приходя в себя.
Первым, что он увидел было пустое лицо Кальтан'ах, что испуганно отшатнулась назад.
Тут же она рефлекторно начала что-то стрекотать на своём, таким образом пыталась спросить о его состоянии. Но благо до неë быстро дошло, что собеседнику не всë понятно в речи, отчего она в панике принялась создавать заклятие для соединения их разумов.
Резко застыв, Кальтан'ах, будто бы погрузилась в краткий сон, не обращая внимания ни на что вокруг…
Резкое раздражение и желание мести ударило в плутливую голову Кайоши.
Холодно улыбнувшись в своих мыслях, он с трудом вытянул руку и мягко дотронулся до головы Кальтан'ах и…
Дëрнул вниз, заставив ту завалиться немного вперёд и с неприятным стуком удариться лицом об пол.
Само по себе это не несло физического вреда, но вот последствия резкого разрыва с Холстом…
Да, она испытала то же, что и Кайоши, а именно — жестокую обратную реакцию, из-за которой начала болезненно биться в конвульсиях и задыхаться.
Дети, что до этого испуганно разбежались, теперь с тревогой и любопытством смотрели на Кальтан'ах.
В свою очередь, сторож, стоявший всë это время молчуном, дëрнулся в сторону Королевы и что-то активно стрекотал, пытаясь всячески помочь ей.
А Кайоши лишь ждал, ожидая истеричного крика и гнева на его мерзкую личность.
Да, он был мудаком. Но что поделать, ему нравилось раздражать и доводить других! Он буквально питался этим, улучшая своë ментальное состояние.
Вскоре Кальтан'ах очнулась и с кряхтением встала с пола. Еë измученная фигура угрожающе нависла над Кайоши, но, видимо, смекнув, что тот ничего не понимает, снова погрузилась в Холст, принявшись сплетать из аспектов заклинание.
На этот раз он ничего не предпринял, так как хотел поскорее услышать еë ответ на ситуацию… И
