в прихожую.
Через пару минут мы вышли из квартиры, чтобы ехать к Дарине. Или в отель хотя бы на сутки.
Иначе все, на что я могла рассчитывать — сумасшествие. Причем, разумеется, мое.
Глава 11
Когда мы появились на пороге квартиры Дарины, кажется, подруга совершенно не удивилась. Скользнула взглядом по сумке, отступила, давая нам возможность зайти.
— Не выдержала? — поинтересовалась она с сочувствием, пока я раздевала Никитку.
— Она добралась до техники и начала ее ломать, — мрачно проговорила в ответ.
— Ну, это было ожидаемо. Что говорит Николай?
Стащив с сына шапку и ботиночки, я велела ему:
— Иди в комнату, сейчас я тебе игрушек принесу. — И когда он умчался, повернулась к Дарине: — Я с ним это не обсуждала. Мы просто собрались и ушли.
Подруга забрала мою куртку, повесила ее в шкаф. Вздохнула и сказала мрачно:
— Понятно. Теперь эта красотка уверена, что победила.
— Считаешь, что мне нужно было и дальше тратить свои нервы? — с вызовом спросила я, сложив руки на груди.
Дарина взяла меня под локоть и мы направились на кухню. Она усадила меня за стол и устроилась напротив.
— Нет. Считаю, что не нужно было все в семью, все в дом. Но что сейчас об этом говорить?
Пожав плечами, Дарина побарабанила по столу. Возражать мне было нечего — подруга была права. Но и отмотать время вспять, чтобы готовить себе плацдарм на случай, если муж окажется нечистоплотным лжецом, я не могла.
— Поживите пока у меня. Сашке скажу, что будем встречаться у него. Хотя, он опасается, что о нас его бывшая узнает. Какая-то слишком ревнивая она у него, — Дарина хмыкнула. — А так уж точно перекантуемся. Ночами меня почти нет, а днем спать буду.
Я прикусила нижнюю губу.
— Мне не очень удобно вот так вот вторгаться в твое пространство и мешать привычной жизни… Но мне и впрямь некуда идти.
— Что за глупости? Никаких вторжений! Мы же друзья и обязаны друг другу помогать.
Она вскочила из-за стола, взяла лежащий на нем телефон.
— Какие-то продукты в холодильнике есть — посмотри, может, что сготовишь для Никитоса. Вечерком ещё пожрать куплю. А сейчас у меня встреча. — Она загадочно улыбнулась. — Потом расскажу, как и что.
И она упорхнула в прихожую, где, выудив из шкафа высокие сапоги на огромных шпильках, принялась обуваться. Я же покачала головой. Знала эти встречи. Наверняка очередной богатый клиент клуба, которому приглянулась Дарина.
Проводив подругу, я взяла сумку и пошла к сыну, чтобы начать обустраиваться на несколько ближайших дней.
Когда раздался звонок в дверь, я вздрогнула и сонно взглянула на часы. Неимоверно хотелось лечь и провалиться в небытие. Сказывались дни, наполненные нервным напряжением, когда даже сквозь сон я постоянно прислушивалась к тому, что происходило в квартире.
А сейчас, когда удалось загнать тревоги поглубже, усталость взяла верх и я буквально отключалась от реальности.
— Я сейчас, — сказала сыну, который собирал и разбирал свои любимые Лего для малышей.
Вышла в прихожую и взглянула в глазок. Обнаружила по ту сторону Николая, что меня, кажется, даже не удивило. Я знала, что муж рано или поздно появится на пороге Дарининой квартиры. Что ж, прибыл он весьма даже быстро.
— Что тебе нужно? — чуть приоткрыв дверь на цепочке, спросила у Коли, который, поняв, что я на месте, выдохнул с облегчением.
— Я за вами с Никитой, — сказал он, не предпринимая попыток, например, распахнуть дверь шире.
Что у него наверняка бы получилось, потому что цепочка была хлипкой преградой.
— Мы не собираемся возвращаться домой. По крайней мере, до тех пор, пока там живут Кира и ваши дети.
Глаза Николая сверкнули недовольством. Впрочем, высказывать его он не стал. Смиренно кивнул и вдруг ошарашил:
— Для того я и пришел. Ты права — приводить их к нам домой было глупой затеей. Я извернусь и найду денег на аренду и залог. Завтра же они съедут и все вернется к тому, как было.
Он говорил это, а я ловила себя на мысли, что не верю в настолько хороший и скорый исход этого дела. Но если это правда… У меня будет возможность спокойно пожить в той квартире, которую считала родным домом, и подготовиться к самостоятельному существованию без мужа.
— Хорошо. Я подумаю, — сказала Николаю. — Завтра созвонимся и, если ты действительно переселишь куда-то свою первую семью, мы с Никитой, возможно, вернемся.
Сказав это, я попыталась закрыть дверь, но Коля не дал мне этого сделать — выставил ладонь и придержал ее.
— Вы — моя единственная семья, Насть… Ты и наш сын.
Он говорил это с жаром, вновь превращаясь в того мужчину, за которым, как мне казалось, я была, как за каменной стеной.
— Вот и докажи это, Лаврентьев, — сказала безапелляционно. — А сейчас я просто хочу отдохнуть.
Все же закрыв дверь, я заперла ее на все замки и вернулась к сыну. Если мой уход приведет к тому, что я добьюсь своего, значит, не все для меня потеряно. И я действительно могу диктовать условия, которые, как я совершенно искренне считала, Коля теперь просто обязан был выполнять.
Глава 12
Резко сев на постели, я заморгала, пытаясь понять, что происходит. Чудилось, что случилось какое-то нападение — настолько громко кто-то барабанил то ли в стену, то ли в дверь. Рядом, с плачем, которого я ни разу у него не наблюдала, подскочил Никитка. Заголосил от ужаса, а мое материнское сердце тут же стало вторить этому реву бешеным стуком.
— Тише-тише, это просто в дверь стучат, — попыталась я успокоить сына. — Я сейчас посмотрю, кто это.
«Стук» представлял собой просто адовую барабанную какофонию, которую наверняка было слышно даже в соседнем подъезде. Как только он прекратился, ему на смену пришли ругательства. Кричал какой-то мужчина, видимо, из числа любовников Дарины.
Сама она так и не приехала домой ночевать, потому я не представляла, что мне делать.
— … не откроешь, ***, сейчас я к друзьям смотаюсь и дверь выломаю. А потом *** тебя так, что ты сидеть не сможешь неделю!
Он ругался так грязно, что у меня от испуга к горлу ком подкатил. Я быстро выглянула в глазок — за дверью стоял огромный мужик с бородой. Он чуть пошатнулся, видимо, был пьян, и я отпрянула вглубь квартиры, к так и продолжающему истошно плакать Никитке.
Снова раздался стук. Показалось, что внушительная металлическая дверь не выдержит и сначала пойдет трещинами, а потом рассыплется
