и ты еще не успел освоиться с новым телом, умывание может стать испытанием. Матвей понятия не имел, как умываются медведи. Шерсть намокла, нос постоянно мешал, когти цеплялись то за рот, то за ноздри, то в глаза норовили попасть. А чистка зубов вообще стала непреодолимым препятствием… Держать зубную щетку на первый раз пришлось двумя руками – лапами. Измученный, Матвей вышел из ванной.
– Тебя только за смертью посылать, ты чего так долго?
Но, увидев измученного, несчастного и взъерошенного Матвея, кот прыснул со смеху, поняв в чем дело.
– Пустяки, привыкнешь. Пойдем есть, пока все не остыло.
И они с аппетитом умяли все, что им привезли. Матвей с любопытством наблюдал за собой. Ведь мало того, что он никогда не видел медведей в повседневной жизни, он еще никогда в жизни не смотрел на медведя, так сказать, изнутри.
После завтрака и небольшого отдыха, они решили прогуляться по территории пограничной базы. Раз здесь, по уверениям местного начальства, было безопасно, этим стоило воспользоваться и поглядеть на этот новый мир, где им еще неизвестно сколько придется пожить.
Раскрыв дверь, ведущую на улицу, Матвей сначала даже дар речи потерял. Так и стоял в дверном проеме с открытым ртом, разглядывая открывшуюся ему картину. Все небо было усеяно крупными звездами, планетарными системами, видны были галактики и большие звездные скопления. И это все днем! То и дело, по небу легкой светлой тенью неторопливо проскальзывал пролетающий астероид или комета. Само небо переливалось всеми цветами радуги, колыхалось как цветное покрывало. Вся трава и растительность на планете были синих оттенков. Но размеры просто поражали. Помимо обычной травы по колено, вдалеке были заметны такие высокие деревья, что их голубые кроны, как будто в небе утопали, терялись в разноцветной дымке где – то там, наверху. Эти исполины торчали по одному, не зарослями, но их было все же очень много. Тимофей в этом мире тоже никогда не был и от нетерпения и желания на все посмотреть просто вытолкал в меру своей кошачьей силы медвежонка за пределы дверного проема, чтоб и самому полюбоваться пейзажем. Его, в свою очередь, чуть погодя вытолкал наружу один из синих местных обитателей, тащивший большую надутую сумку с письмами.
– Ну чего встали – то? В первый раз что ли?
– Ага, – единодушно ответили Матвей и Тимофей, не отрывая глаз от нового мира.
– Ну, понятно. Ничего, скоро привыкнете. Вы, наверное, те, что ночью на эхоне прилетели? Ну да, у вас там такого не увидишь. Если вечером будете здесь, я могу вам немного рассказать про наш мир. Ладно, пока.
Почтальон протиснулся между ними и, приветливо махнув рукой, забрался на стоящую рядом платформу, размером со столешницу, взялся за торчащую из середины вертикальную ручку и, медленно разгоняясь, полетел невысоко над поверхностью в сторону холмов. Матвей заметил, что таких летающих столешниц тут стояло еще 3 штуки.
– Покататься бы как-нибудь. Любопытная штука. Как она летает?
– Как летает… Встаешь, ручку тянешь и все.
– Я имею в виду, что ей двигает. Какой механизм? Я не видел, чтоб там какой-то ветер поднимался или огонь, или пропеллеры…
– А, да там просто специальные камни, – лениво отмахнулся кот. Такие конструкции встречались и в других мирах, поэтому ему это все было привычно и не вызывало никакого восторга.
– Какие камни? Летающие?
– Если их друг к другу придвинуть, то да. Эта палка посередине так и делает. Сдвигает и раздвигает камни в разных частях платформы. Помнится, один мой знакомый в Цветочном городе изобрел этот механизм. А вон туда посмотри, это тебе тоже понравится. – И кот показал лапой в сторону.
Метрах в пятидесяти от них за зданием гостиницы прямо на траве мирно лежал и дремал самый настоящий Змей-Горыныч. Три головы лежали на земле, направленные в разные стороны. Крылья тоже были распластаны во всю ширину.
– Отдыхает, – Тимофей улыбнулся. – Наверно с задания вернулся.
– Он – кто или что?
– Как это? – не понял кот.
– Ну, разумный он или как собака? – пояснил Матвей, смутившись. Неловко, если случайно обидишь кого – то. Если уж он сам сейчас выглядит как медведь, а рядом идет говорящий кот, то вроде как ничего удивительного, если и это существо окажется разумным. Но ведь всякое случается… вдруг нет? Еще кусаться станет…
– Аа… – протянул кот, – этот разумный. Ты не смотри, что он на земле спит. Полетай по заданиям несколько дней, и не так устанешь. К тому же, под его размеры тут нет гостиничных номеров. Этот Горыныч – маленький, не боевой. Он, скорее, как почтовый. Боевые – они побольше будут. И не такие разговорчивые, как этот.
– Так ты его знаешь?
– Встречались время от времени. Он нам почту привозил. И нашу забирал. Я вас познакомлю, когда он проснется.
– А имя у него есть?
– Есть, конечно. Боча. От слова «Бочка». Вроде как уменьшительно-ласкательное.
– Он не похож на бочку.
– А ты его в детстве не видел, – усмехнулся кот. – Пока Горынычи маленькие, у них все, что торчит из тела: головы, крылья, ноги и хвост – все коротенькое. Вот и получается, что маленький такой шарик с отростками рождается. Забавный и милый.
– Постой-ка, так ты что, такой старый, что видел, как этот Змей-Горыныч родился?
– Почему сразу «старый»? У нас тут старость – понятие относительное. Для наших мест я еще молодой. Ты думаешь, почему у вас в мире одинаковые сказки так долго существуют? Это все потому, что мы сами по сравнению с их временем – долгожители.
Тимофей с Матвеем еще походили по территории, поглазели на небо, на пейзажи, и потом вернулись к себе в комнату. А вечером внизу в общей столовой к ним подошел тот самый синий почтальон, которого они видели утром.
– Привет! Ну как, привыкли к местному климату и пейзажам? – и, не дождавшись ответа, поставил на стол свою тарелку и сел рядом.
– Да мы не очень – то гуляли. Так, осмотрелись. Мы тут оба в первый раз. Приехали, можно сказать, на экскурсию, – кот говорил неторопливо, обдумывая слова.
– Вот и отлично! Надолго?
– Вряд ли. Скорей всего на неделю-другую. Потом дальше поедем. У нас отпуск, вот мы и хотим впечатлений понабраться.
– Здесь вы их точно наберетесь! Кстати, меня зовут Хо! А вас?
– Тимофей.
– Ма… – Матвей вовремя спохватился и вспомнил, что теперь он – совсем не Матвей! – Бобо!
– Ну что, рад встрече, Тимофей и Мабобо!
– Просто Бобо.
Хо улыбнулся.
– Тимофей и Простобобо! – повторил он.
– Нет, Тимофей и Бобо.
– А, простите, в каждом мире имена
