лягушке женишься!
– Люба она мне. Как жизнь дорога! Готов, за все готов отвечать, готов с ней и радости делить, и печали, и горести. Я видел ее и красавицей, и такой, какая она сейчас есть, и любая она мне нужна! – Отвечал Иван, беря Василису за руку.
– А ты, Василиса? Готова Ивану быть покорной во всем? Готова к тому, что о тебе за спиной будут черные слова говорить. Ведь Царевич он, не крестьянин, не боярин, не купец, ему в жены любая готова пойти, а тут ты. Не обижайся на старика за слова, но как есть говорю. Многие будут злословить, что ты ему не чета, и доказать тебе придется, что достойна ты рядом с ним стоять рука об руку! К этому ты готова? – Спросил Царь девушку.
Она лишь на Царя посмотрела, да кивнула молча. Теперь ей идти не куда, да и Иван ей семьей стал, как без него жить?
– Тогда согласие даю. Но чтобы жаловаться ко мне не ходили на трудности. Ваша теперь эта дорога, совместная. Супружеская жизнь на то и дана, чтобы все трудности вместе пройти, да при этом жить в согласии и любви.
Упали Иван с Василисой в ноги к отцу-батюшке, и спасибо молвили.
– Свадьбу сыграем через две недели, после Ярослава. А там решайте сами, тихую или пиром-горой на все государство. Любое решение поддержу. А теперь ступайте, поди устали с дороги. Отдохните, а завтра на свадьбу Василия приходите, пировать будем. – Царь сел на трон и махнул рукой, отпуская молодых.
Василиса не стала надевать капюшон, теперь нужно вытерпеть все, ради того, чтобы быть с Иваном рядом бок о бок, не прячась от глаз людских. С гордо поднятой головой она вышла из царских хором, не обращая внимания на чужие взгляды и говор прислуги, и бояр.
Только вот не знали молодые, что впереди их ждут трудности пострашнее молвы…
Свадьбы Царевичей
Привел Иван молодую невесту в свой терем. Дворовым строго наказал не обижать Василису. А от кого услышит слово злое или за спиной пересуды, того к царю-батюшке на суд отправит.
Терем девушке понравился, высокий светлый, во дворе озеро чистое, большое. Обошла она комнаты, в каждой чистота и быт налажен как надо. Отдохнули молодые вечер и ночь переспали. Рано встали, собираться на праздник нужно. Свадьбу играть сегодня собрались старшего Царевича.
А у Василисы и платьев нет новых, те, что были у нее смолоду старыми стали, выцвели, неприглядные совсем. Выпросила она у Ивана кружева, ленты, самоцветы, нитки золотые, да иглу покрепче. Взяла свое старое любимое, зеленое, бархатное платье и давай мастерить. В руках работа спорилась. Воротник расшила она кружевом, а по переду цветы золотые пустила и наговор нашептала, чтобы цветы ожили и распускались, как живые. В каждый цветок вшила она по камню самоцветному. Рукава легкие кружевные светиться заставила. И такая красота получилась у нее, глаз не отвести.
Расчесала волосы свои золотые-медные, в косу уложила тяжелую и вокруг лягушачьей головы обернула короной. На ноги сапожки сафьяновые надела. И засветилась вся, да так, что и лица лягушачьего не видно стало совсем.
Покрасовалась Василиса перед зеркалом, довольная осталась, а тут и Иван подоспел. Увидел суженую свою и обомлел.
– Как еще две недели выждать? Как до свадьбы тебя своей не сделать? Мочи моей нет! Всех краше ты у меня, в любом обличие прекраснее любой девушки на свете. – Обнял Царевич невесту, расцеловал сладко. Взял за руку и повел во двор к карете.
Град стольный шумел. Украсили улицы пышно, празднично, с размахом. Кругом флаги красные, цветы везде. Жители надели самые лучшие свои наряды. Стоял запах выпечки, сладостей, жареного мяса. Кругом пели песни, смеялись люди, кричали, радовались. И как река, текла толпа к царскому дворцу. На ходулях прыгали скоморохи, играли гусли, гармони, баяны.
Прибыли Иван со своей невестой в хоромы царские. Руки Василисы вспотели, как она нервничала, словами не передать. Желудок скрутило судорогой. Ведь по столице уже разлетелась новость, что привез младший Иван-дурак из-за дальних далей невесту-лягушку, неведомую зверушку. Все поглазеть хотели.
А Царевич взял за руки любимую, посмотрел в глаза смело, с любовью и такой верой в нее, что все страхи сами отпали. Главное, что он рядом с ней.
Вышли они из кареты. Глашатай закричал громко, на всю толпу.
– Иван Царевич со своей невестою Василисой прибыли.
Умолкли песни, затихла музыка, замерли скоморохи, толпа замолчала и ринулась посмотреть на чудо-дивное, на невесту-лягушку. А Василиса подняла голову высоко и гордо. Она Княжего рода! Манерам и этикету обучена, языки знает. А то, что наговор на ней лежит, это ее собственный выбор, она сама этот путь выбрала, и с Иваном сама согласилась быть рядом! Пусть говорят, и пусть говорят много, а уж она им покажет, какая она есть! Не внешность за человека говорит, а дела и поступки ее. Да, время пройти должно! Да, будут говорить плохое, но кто вспомнит об этом, когда увидят ее живую и настоящую? Взяла она жениха под руку и пошли они сквозь толпу, которая расступалась передними как берега перед рекой.
– Ух ты, и правда, лягушка. Но смотри, как идет, а платье, какое у нее. А волосы какие, словно медь золотая.
– А ладная какая, стройная.
– Лягушка и есть лягушка. Смотри, какое лицо зеленое и глаза огромные.
– И где он нашел ее такую? Где такое чудо взял? Вот потеха!
Народ шептал за спинами, но Иван держал ее крепко, и знала она, что не даст в обиду. Рука об руку они подошли к воротам царским. У ворот стоял Царь-батюшка в красном кафтане, с седою бородою. Высокий, широкоплечий. На голове корона державная, в руках кубок большой. Справа от отца средний Царевич с будущей супругой Марфой встал. Она из купеческой семьи. Высокая, тонкая как тростинка, волосы русые, глаза, словно листва зеленые. Платье на ней заморское цвета спелого яблока красного. Невеста под стать жениху. Как они вместе ладно смотрелись.
Иван с Василисой поднялись по ступенькам и встали слева от батюшки. Толпа вновь зашумела, все глазели на Василису. Шептались. Но Иван и бровью не повел, только обнял за талию будущую жену и на ухо прошептал, что он с ней рядом. Василиса благодарно улыбнулась.
И тут царь попросил умолкнуть люду. Поднял высоко кубок с вином, и заговорил.
– Слава молодым. Слава!
Толпа зашумела, обернулась назад, расступилась. К воротам подъехала открытая карета и остановилась. И ступили на красный ковер Царевич Василий с невестой
