чем тут Витюша? Главбухша ничего не объяснила, наверное, по телефону о таком нельзя, ведь про инструкции Макароновна отлично знает, а по голосу чувствовалось, что дело серьезное, но при чем тут Виктор? Людмила глянула на не выгруженный мешок с деньгами, — да за пять минут ничего, поди, не случится. Кассирша лишь захлопнула распахнутый сейф, схватила ключи и выскочила за дверь. Закрыла оба замка и быстро — быстро пошагала в кабинет начальницы. Ну, если это опять шутка, как с тем старым педиком, то она обязательно пожалуется Виктору. Боже мой, что же могло с Витюшей случиться?
Людмила досеменила до кабинета, распахнула дверь и когда занесла ногу над порогом из-за косяка вытянулась рука, схватила ее за платье и втащила внутрь.
— А — а–а! — взвизгнула Людмила.
— Заткнись! — сказал мужской голос в ухо, дверь за спиной захлопнулась, щелкнул замок. Антонина Макаровна сидела в своем кресле, а за его высокой спинкой торчала мужская голова. Больше Людмила ничего не разглядела, человек сзади повернул ее лицом к стене.
— Что случилось? — вымолвила Людмила.
— Кассирша, а что случилось, не знает! — заржал грубый голос. — Деньги в кассе завелись!
— Что с моим мужем? Антонина Макаровна, что случилось с Виктором?
Макароновна не ответила, а схвативший Людмилу парень снова дохнул в ухо.
— Ты не про мужиков, ты лучше о себе подумай! И про начальницу свою.
— Что вы делаете! — взвизгнула вдруг главбухша.
— Молчи, дура, — внушительно произнес “ее” налетчик, — от веревки твоя честь не пострадает.
Людмила хотела было повернуться, но шея будто одеревенела.
— Жить хочешь? — спросил бандит за спиной.
— Да.
— Это хорошо. Тогда слушай сюда! Сейчас — не дергайся — я приклею тебе на грудь мину, — мужская рука полезла из-за плеча в декольте, Людмила инстинктивно отшатнулась. — Не шевелись, я сказал! — Рука продолжила свой путь, обогнула бюстгальтер поверху, остановилась под левой грудью и вдавила что-то в тело. Рука выскользнула, а у сердца осталась холодная пластина.
— Это маленькая мина, — пояснил бандит, гад, сволочь, — но на тебя хватит. Поведешь себя неправильно — мина взорвется, стоит нам только нажать на кнопку, поняла?
Людмилу опять схватил столбняк.
— Поняла, спрашиваю? — парень тряхнул ее за плечи.
— Да, да, поняла, — поспешно сказала Люда, испугавшись, что мина взорвется от сотрясения — так в кино бывает.
— Ну вот, полдела сделано, а сейчас пойдем в закрома!
— Куда? — не поняла она.
— Совсем со страху очумела! В кассу пойдем, за бабульками.
— Я не могу, — в ужасе прошептала Людмила, — вдруг она взорвется, — кивнула кассирша на свою грудь.
— Ты мена слушайся, тогда не взорвется, — посоветовал грабитель. — Кстати, не забудь, что на той же кнопке висит и жизнь твоей начальницы. Если что — взрывами обеих пополам порвет, только скажите слово или сделайте лишнее движение.
— Людмилочка, — просипела Макароновна, — пожалуйста, сделай, как они хотят, хотя бы ради собственной жизни.
Одно хорошо, поняла Людмила: с Витюшей все в порядке, а, значит, и с ней все закончится хорошо, муж ее спасет.
— Ну что, идем в закрома?
2.
Любовь их начиналась необыкновенно! То есть со стороны, может, такая история и не покажется особенной, но то, что она переживала…
Во — первых, Виктор необыкновенно на нее смотрел: внимательно, но деликатно, словно боялся обидеть. Так смотреть умеют только люди его поколения. То есть нельзя сказать, что Витюша пожилой, вовсе нет, он выглядит очень хорошо, но разница в возрасте есть. Ну и что тут такого? Это нормально, когда женщина моложе мужчины, вот наоборот — это скорее аномалия, хотя в наше время все стало в порядке вещей… Вот, значит, смотрел он долго: то в коридоре, то в буфете, а чаще через окошечко кассы — Виктор, как все сотрудники, получал у нее зарплату. Точнее, не как все, потому что часто деньги получали сразу на лабораторию или кафедру, поскольку сотрудников в Институте несколько тысяч и один кассир выдавал бы зарплату целую неделю. А ректорату, кстати, деньги приносит один из бухгалтеров, готовые, в конверте. Правильно, ведь не будет же Игорь Кириллович время в очереди терять, у него других дел, поважнее, полно. А вот Виктор Денисович всегда сам приходил в кассу — и когда профессором профилирующей кафедры был, и когда его проректором выбрали. Он так долго ходил — поглядывал, что по Институту уже слухи отгремели, а у них ничего еще не началось. Людмила даже волноваться стала: вдруг ничего и не будет? Но однажды особенно долго задерживали зарплату, а буфет она не посещала, и Виктор не выдержал, пришел просто так. “Здравствуйте, Людмила, — сказал. — Вы меня не знаете, а я давно за вами наблюдаю… вернее любуюсь. Вы мне одного человека напоминаете…” Оказалось потом, что если Люде косу отпустить, то получится один в один его первая любовь. Людмила сначала обиделась, что он не ее любит, а какую-то Варю, но, узнав, что было это чувство в шестнадцать лет и завершилось оно совершенно платонически, она уже не обижалась. Мало ли что было, да давно быльем поросло. Зато теперь Виктор Денисович любил только ее. Придет, сунется в окошко и отвлекает от работы. А через неделю в кино пригласил. Там тоже вышла история.
Виктор Денисович давным — давно в кино не ходил, забыл совсем, что сейчас время-то другое, и купил билеты в предпоследний ряд. Забрались они туда с Людмилой, а вокруг тинейджеры всякие с пивом, галдят, ругаются. Виктору Денисовичу перед дамой неудобно, он не посмотрел, что их больше. “Прекратите, говорит, сквернословить или я сейчас милицию позову!” Кто-то ему сзади по голове и стукнул. Не больно, пояснил потом Виктор, правда, пришлось после сеанса шапку под сидениями искать. Виктор Денисович так бы дело не оставил, да его Людмила удержала, вот он какой смелый!
Потом и рестораны были и театры, но тот первый поход в кино Людмила никогда не забудет. Никто так за ней не ухаживал, никто так не заботился, чтобы ей было удобно, никто не смотрел на нее с таким восхищением. Все ее мужчины, мальчишки, по сути, были наглыми, глупыми и невоспитанными по сравнению с Виктором Денисовичем. Да и были они давно в прошлом, после учебы в техникуме. С тех пор Людмила в мужчинах разочаровалась, а наладить семейную жизнь почти и не мечтала.
Вот честно, как на духу, что бы в Институте о ней не судачили (когда стал ухаживать Виктор), она тоже ни о чем таком не думала. Решила, что раз уж с семьей не вышло, так пусть хоть так она кусочек своего счастья получит. А Виктор
