врачей мафии, пока тот что-нибудь не скажет.
Джек замолчал, задумчиво покусывая прогоркшую от табака бумажку.
– И как, сказал? – окликнул его Стоун, когда пауза затянулась.
– М? А, да, сказал. «Идите в жопу» сказал. И был прав, чего уж. Но мы ребята наглые, да ещё и с «жетонами», потому нас таким не отвадишь. Последили, повязали на незаконных операциях. Представляешь, пока мы его пасли, к нему ввалились три орангутанга, которых наши в соседнем квартале зажали и порядком изрешетили: в одном было аж три дырки, все в плече, в другом — сразу четыре! Ногу, плечо по касательной, филей… в общем, досталось ребятам. Последнему, разве что, повезло… наверное, не уверен, согласится ли он со мной. Ему ухо отстрелили и этот идиот его в ладошке приволок, что осталось. В итоге мы застукали всю эту окровавленную делегацию едва не у порога. Расшаркались, впустили, переждали минут двадцать… и повязали всех красавцев спящими. Правда доку пришлось позволить закончить операцию, чтобы эти уроды доехали до нормальной больнички живыми.
– И каков итог?
– Вполне закономерный, во всех смыслах. Всех посадили,… а спустя неделю — новая жертва. Мужик лет тридцати, такой же «разобранный». Всё как по лекалу, один к одному и до самых мелочей. А поскольку в газетах, как я уже говорил, про отсутствие шеи не было, а про якобы удалённые у жертв куски мяса смогли быстро изъять, то это явно был тот же… Но в этот раз всё поменялось: у нас был свидетель. Даже несколько, но парочка дала слабые показания, пустые, потому они не в счёт. Они были больше заняты друг другом, потому как такового похищения жертвы не заметили. А вот третий… третий оказался мужиком глазастым. У нас в кои веки появились толковые зацепки: появились описания действий в момент похищения, объяснявшие странности в поведении убийцы. Более того: у нас появился мотив!
– Мотив? – чуть наигранно удивился Сэм — Джек явно ожидал именно таких реплик, практически просил их, потому он с радостью подыграл. – У маньяка? Это ведь взаимоисключающие понятия, разве нет? В том и проблема с маньяками, что у них нет мотива, только сиюминутный порыв. И от того жертвой может стать кто угодно.
– Ты абсолютно прав! Ладно, давай обо всём по порядку. Начнём с похищения бедолаги. Объявился парень, который заявил в полицию о похищении мужика ещё за пару дней до того, как нашли останки бедолаги. Якобы он видел, как какого-то парня один здоровяк обхватил сзади за шею, надавил на неё, после чего паренёк обмяк и бугай закинул его в кузов своего грузовичка. Разумеется, местные придурки плюнули на эти новости, хотя весь штат уже несколько месяцев как стоял на ушах. Когда тело обнаружили, они осилили сложить два и два, и кинулись наконец выискивать того свидетеля. Ещё и всех собак на него повесить хотели, но опять быстро подсуетилась пресса. Короче, свидетель только чудом не стал главным подозреваемым и козлом отпущения в этом деле, ведь даже федералы за идею зацепились. На счастье того мужичка, который всё видел, он как раз укатил в отпуск, потому пересидел всю шумиху вокруг него на пляже, крепко закладывая за воротник — он сам мне в этом признался. Обычный работяга, чуть за полтинник, семейный, по выходным обязательно ходит в церковь. Одним словом, совершенно не вписывался в профиль нашего психа, составленный федералами. Хоть какая-то от них польза, впрочем. Он же и про влюблённую парочку вспомнил. Уж не знаю, как Чарли умудрился их откопать, но, как я уже сказал, толку от них всё равно больше не стало.
– Ну а что этот-то, работяга? Что он поведал? Не тяни, Джек, а то я тебя на полном ходу из тачки выкину!
– Да угомонись! Я неделю на диете из одного лишь паршивого скотча, потому засмотрелся на придорожную кафешку, всего-то! Может, заедем и…
– А кто в этом виноват?! – тут же парировал Сэм, не дав коллеге закончить. – Это был сугубо твой выбор, Рэтчет, потому не ропщи и продолжай вещать по делу. А там уж посмотрим, как быть. Во всяком случае, я точно помню, что на выезде из того захолустья была какая-то забегаловка. Поторопись, одним словом.
– Ты сегодня какой-то нервный, Сэми… Ладно, по делу. Этот работяга дал нам описание тачки, словесный портрет здоровяка и его действия. Видел он обоих со спины, но жертву опознал вполне уверенно, потому мы обрадовались. Если нам повезёт, то он и подозреваемого успел разглядеть. Куда больше для дела дала манера поведения. Мы провели парочку экспериментов, и по всему выходило, что это опять какой-то медик, или вроде того: получалось, что этот наш «здоровяк» брал жертв за глотку, сжимая шею мёртвой хваткой левой, а правой всаживал в сонную артерию какое-то снотворное, или вроде того. Мудрёное, поскольку химики и прочие эксперты, включая важных и умных дядек от федералов, так и не смогли его опознать или хотя бы обнаружить хоть что-то постороннее в телах жертв. Но это хотя бы объясняло, почему у жертв не было шеи, ведь на ней мы могли найти след от укола, а куски мяса вязались с крюками — за ляжки жертв подвешивали, чтобы они обтекали от крови…
Джек замолчал и глянул на напарника, опасаясь, что тому опять станет не по себе (и его сложно было винить — Рэтчет и сам в былые годы каждый раз с содроганием воспринимал любое упоминание об этом деле) и он начнёт возмущаться, однако в Стоуне проснулся азарт сыщика и он словно бы не заметил этих кровавых рассуждений, заговорив совершенно о другом:
– Но подожди, если исходить из твоих же версий про деревеньщину, то это может быть, например, сельский врач, или ветеринар… да и многие фермеры сами умеют ставить уколы своей живности. Да и не только живности, чего уж, ведь многие живут в отдалении и не во всех районах есть толковый врач, а укол может потребоваться жене, или детям… не обязательно своим, но я уверен, что местные умельцы, способные поставить укол, в таких местах водятся.
– Вот и мы так заключили, – с досадой закивал Джек. – По сути, это дало нам целое ничего, если сравнивать с другими делами, согласен. Но в этом деле всегда было столь глухо, что мы радовались и этому. По сути, главной нашей зацепкой стал фургон этого «похитителя». Тачек таких в округе было штук сорок
