пришел за ним.
Подскочившая к столику стройная Вика, в розовом кружевном белье, взяла бедолагу за руку и увела из зала. Раздраженно фыркнув, Рикот сел за стол и налил себе виски, который Гронский любезно поставил перед ним.
— По какому поводу собрание? — сделав внушительный глоток, уже спокойно спросил он.
— У ангелов сменилось руководство, отныне их Высший — Граалев, — повторил Панора.
— Вот тебе и на! — усмехнувшись, воскликнул Рикот. — Он покажет им кузькину мать! Как к этому, интересно, рядовые и приближенные отнеслись? С их то положением, политика Граалева лишь усугубит ситуацию. Да здравствует междоусобица!
— Именно поэтому, я прошу Вас быть предельно внимательными и осторожными, — зрачки Паноры переместились на Рикота. — Возможны конфликты, способные затронуть и нас. Рикот, предупреди рядовых бесов и введи их в курс дела.
— Сделаю это после изгнания червя, — взглянув в сторону каморки, прохрипел демон, — что-то еще от меня требуется?
— Больше ничего, только осторожность и принятие возможных нововведений.
— Мне плевать на его чертовы нововведения, — хмыкнул Рикот, — а вот на второго Кисточкина посмотрел бы. Давненько не происходило ничего интересного, хах!
— Конфликты будут направлены в нашу сторону, не забывай об этом. Кисточкин унес за собой девять наших рядовых, — Панора помотал головой и зажал нос платком. — Слишком много страха. Ты что с ним делал, Рикот? Воняет на весь зал.
— Я с ним ничего не делал, — Рикот лучезарно улыбнулся, — он узнал, что ему вырвут крылья на трибунале, только и всего!
— И ради чего они влюбляются? — Гронский задумчиво разглядывал дым. — Со времен царя Гороха им твердят, что земным ангелам и бесам запрещено влюбляться в человеческих особей, а они все продолжают и продолжают испытывать судьбу…
— И не говори, — согласился Рикот и взглянул на Панору. — Скажи Господину Стефану, что завтра сбор. Это же он передал тебе информацию?
— Да, поскольку Господин Канхото не смог присутствовать сегодня, он попросил меня уведомить Вас о случившемся, — все так же флегматично сипел Панора.
— Завтра будет веселый день! — оскалился Рикот и перевел взгляд на меня. — А ты чего опять тут, рядовой, а?
— Личное распоряжение Мотолу, — насупился я.
— Да, мое личное распоряжение, mein Freund, — бархатисто выдал Гронский, обнимая меня за плечи. — Этот прекрасный молодой бес устроит мне сегодня шикарную вечеринку! Там будет множество выпивки, неотразимых женщин и чудных юношей, прямо как на венецианском балу. Кто-то поедет вместе с нами?
— Нет, — фыркнул Панора.
— А я только за! Мне по нраву подобные вечеринки, — поднялся Рикот. — Дорого, пошло и со вкусом. Все, как ты любишь, Мотолу!
Рикот был прав, Гронский в самом деле любил все дорогое и изысканное. Быть может, это отголоски тех времен, когда он был обеспеченным и влиятельным дворянином, пару столетий назад. Его личность была поистине неоднозначна и многих вводила в заблуждение. Снаружи он был угрожающе спокоен, но внутри, под слоем вязкой энергетики, скрывались истинные, пугающие даже меня пороки. Пускай Гронский и проводил громкие вечера, выпивая литрами вино и заключая в свои опасные, как рыболовная сеть объятия все новых девушек, в его голове все было построено расчетливо, холодно и с умом. Пока многие считали его педантичным и сладкоречивым созданием буржуазии, он влезал в голову к каждому, впитывая в себя эмоции и подчиняя волю. Даже я порой теряю бдительность, когда этот бархатистый голосок что-то рассказывает, обращая на себя все мое внимание. В свое время, именно этот голос и сказал мне, что я могу быть полезен обществу Канхото.
— Превосходно! Но, для начала, мне нужно проститься с Варварой, — подмигнул Гронский, выходя из-за стола.
Мы, в свою очередь, попрощались с Панорой, который все так же пресно разглядывал стену, и вышли на улицу.
— Ты с Гронским поедешь? — спросил Рикот, открывая дверь припаркованного «RAМа».
Автомобиль под стать своему владельцу.
— Да, можете не переживать, без машины не останусь, — я попытался пошутить.
— Я и не переживаю, — рявкнул Рикот, запрыгивая в пикап, — просто упустил тот момент, когда Мотолу в таксисты подался.
— Мне не хочется брать служебный автомобиль, да и Гронский абсолютно не противиться моей компании…
— Мне не интересно, — поморщился Рикот в открытое окно, — жду тебя завтра в штабе, что б как штык был, ясно?
— Ясно, — кивнул я.
Гронский вышел из заведения и счастливой походкой направился к автомобилю.
— Поехали кошмарить юных грешников, mein Freund! — светился демон, открывая «Audi». — Я уже успел соскучиться по молодой крови, а ты?
— Несомненно, — улыбнулся я, прыгая на пассажирское сидение.
Очередной вечер, который придется пережить. Очередные личности, которые противны. Очередное разочарование от собственного существования.
Терпение.
Глава 4. Так бывает
Июнь, 2023
Прошло четыре месяца с того момента, как умерла Ира. У меня было время отпустить, забыть это, как страшный сон, но день за днем я вспоминала ее улыбку, звонкий смех и совместные прогулки. На город опустилось жаркое лето. Расцвели драгоценными камнями клумбы, а во мне бродила лишь сырая тьма, что болезненно впивалась множеством иголок и никак не хотела отцепляться. Все действия я выполняла под градом ледяного ливня, непрерывно поливающего меня из тучи, что висела над опустевшей головой. Мне ничего не хотелось делать. Мне было все равно. Я потеряла большую часть себя. Мне казалось, что я обнажена и уязвима перед всем опасным, приносящим только страдания миром. И я никак не могла понять: за что смерть забрала столь близкого мне и светлого человека? Это случилось неожиданно, с наступлением весны, как только мир стал возвращаться к жизни, распуская первые бутоны молодых цветов. Ее нашел Егор. Ира небрежно лежала на полу с открытыми от страха глазами и держала в руках телефон, который уже успел заледенеть от холода ее конечностей. Было поздно. Врачи сказали, что у нее остановилось сердце. «Так бывает». Похороны прошли под дождем, в присутствие неживых каменных статуй и мертвых фотографий. Я старалась держаться ближе к Егору. Он оставался единственным близким человеком. Единственным, на кого я полагалась. Но, друг стал все больше падать духом и стремительно отдаляться от меня. С каждым днем наши диалоги становились все короче, а редкие встречи и вовсе сошли на нет. Я перестала видеть его трезвым. Он снова травился дешевыми сигаретами, от которых его голос охрип. Кислый запах перегара становился все сильнее и уже не мог отдельно от него существовать. Бутылка водки стала исключением, которое Егор впускал в свой разбитый вдребезги мирок. Я пыталась отвлечь его. Предлагала быть вместе в это тяжелое время, но он ясно дал понять, что мои попытки тщетны, выталкивая меня за порог. Несколько раз
