и другими вассальными повинностями, но не податью. Налог платят только те правители земель, кто желает откупиться от военной службы, а таких немного.
Герцог кивнул.
— Но аппетиты императора растут, — продолжал Эрвин. — Владыка Адриан тянет сеть рельсовых дорог. Он многократно заявлял: его мечта — соединить рельсами всю империю, так, чтобы пересечь ее из края в край можно было бы меньше, чем за месяц. Это чудовищная задача, грандиозный труд. Чтобы устроить это, потребуется в разы больше золота, чем Корона имеет сейчас. Существует лишь один мыслимый способ получить столько денег: обложить податью Великие Дома. Отменить вассальную службу для всех земель и заменить ее налогом.
— Правильно, — вновь кивнул герцог. — Наши представители в Палате докладывают, что именно таково и есть намерение императора. Но к чему ты ведешь?
— Великие Дома противятся налогу. Отмена воинской службы — удар по чести, а подать — удар по кошельку. Мало кто хочет лишиться одновременно и меча, и монеты. Особенно теперь, в спокойное время, когда военная служба столь мало обременительна. Начинается конфликт. Он достигнет вершины в сентябре: состоится заседание Палаты Представителей. Император выставит на голосование закон о налоге. Он не сможет ввести в действие реформы без поддержки хотя бы половины Палаты. Сейчас же на стороне императора лишь два Великих Дома из тринадцати.
Отец согласно кивнул. Все шло на диво легко, Эрвин несся к цели, как стрела, выпущенная умелой рукой. Задним фоном мелькнула мысль: нет ли подвоха в подобной легкости?.. Однако в плане Эрвина не могло быть изъянов: все слишком тщательно рассчитано и выверено, все учтено!
— Владыка Адриан планирует исправить положение и привлечь на свою сторону недостающие голоса при помощи весьма эффективного инструмента: собственного брака. Император заявил, что этим летом заключит помолвку. Имеются три претендентки на корону правительницы, за спиною каждой стоят коалиции из нескольких Великих Домов. Выбрав одну из невест, владыка Адриан получит в Палате поддержку соответствующей коалиции. Однако, каждая претендентка имеет свои весомые недостатки, которые я опишу отдельно, если потребуется. Выбрав любую из них, император понесет определенный политический урон и окажется в уязвимом положении. Если говорить грубо, среди трех вариантов брака нет идеального. Владыке было бы выгоднее отложить помолвку, либо выбрать невесту не из числа трех претенденток, которых сватают ему Великие Дома. Но тогда он не получит нужной поддержки в Палате, и его рельсовые реформы будут провалены. Как видим, император находится в затруднительном положении, если не сказать — тупиковом.
Эрвин выдержал драматическую паузу, придавая значимости своим следующим словам:
— Я нашел способ, как помочь владыке решить это затруднение.
Лишь несколько раз в жизни он видел своего отца удивленным — и сейчас был один из тех случаев. Герцог склонил голову, придвинулся, навис над столом с выражением величайшей заинтересованности.
— И что же это за способ?
— Милорд, мне удалось собрать свою собственную коалицию. В нее входят четыре Великих Дома и еще одна значимая сила. Моя коалиция готова поддержать императорские реформы независимо от его брака. Тем самым он получает надежную опору в Палате и свободу в выборе невесты.
— Твоя коалиция?.. — переспросил герцог.
— Да, милорд.
— И кто же в нее входит, позволь узнать?
Эрвин перечислил — звонко отчеканил четыре имени. Три великих лорда-землеправителя и его преподобие архиепископ Фаунтерры. Договор с каждым из них был его гордостью, подлинным произведением искусства дипломатии!
— Конечно, я также рассчитывал на вашу поддержку, милорд, — добавил Эрвин, глядя в глаза отцу.
— Ты рассчитывал на мою поддержку? — зрачки герцога сузились.
— Простите, милорд, я выразился дерзко. Я имел в виду следующее. Моя коалиция ожидает вашего согласия, чтобы начать действовать. Вам стоит лишь сказать «да» и позволить мне говорить от вашего имени.
— Что же произойдет, если я дам согласие?
— Мы поддержим императора на осеннем голосовании, и его реформы будут приведены в жизнь. Взамен он даст нам…
— Он даст нам взамен? — переспросил герцог и почему-то нахмурился. Эрвин не придал этому значения.
— Да, милорд. Император возьмет на содержание треть нашего войска, тем самым понизив наши расходы на сто пятьдесят тысяч эфесов в год. Кроме того, половина наших долгов Короне будет прощена. Но и это еще не все. Мы получим также…
Эрвин глубоко вдохнул и назвал главный приз. Нечто, о чем герцоги Ориджин мечтали на протяжении нескольких поколений. То, что решило бы все вопросы с деньгами.
Это должно было стать решающим аргументом, которому отец не смог бы противиться. Однако густые брови герцога сдвинулись к переносице. Конечно — слишком много чисел упомянуто в монологе! Отец на дух не переносит бесед о деньгах. Нужно перевести на его язык.
— С бедностью будет покончено, — сказал Эрвин. — Великий Дом Ориджин станет в один ряд с богатствами Альмеры, Надежды и Королевства Шиммери. Первая Зима засияет новыми зданиями и искровыми огнями. Подземная усыпальница покажется мелочью — с такими деньгами мы легко выстроим новый собор. Милорд, мы можем даже отказаться от унизительного брака Ионы! Вы подберете ей достойного, высокородного кавалера рода Светлой Агаты! Прошу вас, дайте согласие — и мы не будем больше знать потребности в деньгах.
Эрвин умолк, ожидая ответа.
Тогда лорд Десмонд склонил набок свою бычью голову и медленно, размеренно произнес:
— Дай-ка уточню, правильно ли тебя понял. Ты предлагаешь, если я верно истолковал твои слова, продать императору то, что и так принадлежит ему, да еще и выжать оплату побольше?
— Что?.. Отец, я не…
Герцог опустил ладонь на стол, Эрвин вздрогнул от стука и замолк.
— Милорд. Зови меня — милорд. Наша верность, наши мечи, наша поддержка уже принадлежит императору по закону крови — нашей крови и его. Я не поверил ушам, когда ты сказал, что намерен продать владыке мечи нашего войска!
— Милорд, но владыка благосклонно отнесся к моему предложению!
А вот этого говорить не стоило. Надо было почувствовать пропасть впереди и свернуть, но Эрвин слишком увлекся своим будущим триумфом.
— Отнесся благосклонно?.. — прорычал герцог. — Ты хочешь сказать, что уже изложил свой вздорный, омерзительный план самому императору?!
— Милорд, я говорил с ним лишь на уровне намеков, только прощупывал…
— Но ты дал понять, что продашь нашу поддержку за деньги! И не только нашу, а заодно и еще четверых подобных тебе интриганов! Как ты это назвал? — герцог с отвращением выплюнул последние слова: —
