июня 1941 года прислало в Москву группу солистов балета Берлинской оперы. Германский посол в Москве граф Вернер фон Шуленбург устроил в здании посольства прием в их честь и пригласил солистов Большого театра. Присутствовала на приеме и представитель Всесоюзного общества культурных связей с заграницей (ВОКС) госпожа Ярцева. В ее задачу, в частности, входило оценить обстановку в посольстве и настроение его сотрудников.
Ослепительная красота госпожи Ярцевой не могла не привлечь внимания посла. При первых же аккордах «Венского леса» гениального Иоганна Штрауса граф Шуленбург пригласил ее на тур вальса. В ритме танца Зоя Ивановна прошлась с послом по всему залу. Заметила, что на стенах смежных комнат были отчетливо видны светлые прямоугольные пятна от снятых картин. Не ускользнула от разведчицы и груда чемоданов, возвышавшихся напротив приоткрытой двери одной из комнат. Наблюдения Зои Ивановны являлись подтверждением, хотя и косвенным, агентурных данных о скором начале войны. Обо всем увиденном она в тот же вечер письменно доложила руководству внешней разведки, отметив в заключении:
«Германское посольство в Москве по указке из Берлина ведет продуманную в мельчайших деталях и нюансах, тщательно скоординированную и неукоснительно претворяемую в жизнь дезинформационную кампанию, чтобы ввести в заблуждение советское руководство относительно целей Гитлера и, таким образом, зашифровать готовящееся нападение на СССР».
РАЗВЕДЧИКИ В РЯСАХ
С первых дней войны Воскресенская-Рыбкина вошла в Особую группу НКВД, возглавляемую заместителем начальника внешней разведки генералом Судоплатовым П. А. Особая группа занималась подбором, обучением и заброской в тыл врага диверсионных и разведывательных отрядов. И Зоя Ивановна стала одним из создателей партизанского отряда № 1 под командованием легендарного Никифора Захаровича Каляды по прозвищу «Батя». Отряд действовал в районе треугольника Орша-Витебск-Смоленск и уже в 1941–1942 годах сумел восстановить там советскую власть.
Воскресенская-Рыбкина приложила руку и к созданию и заброске в тыл противника разведывательной группы № 1, которая с ее подачи работала под весьма оригинальным — церковным — прикрытием. В своих мемуарах она пишет:
«Я узнала, что в военкомат обратился епископ Василий, в миру Василий Михайлович Ратмиров, с просьбой направить его на фронт, «дабы послужить Отечеству и оборонить от фашистских супостатов православный люд».
Я пригласила его к себе домой и в течение нескольких часов убеждала его взять под свою опеку двух разведчиков, которые не помешают ему выполнять долг архипастыря, а он «прикроет» их своим саном. Больше всего святого отца заботило, не осквернят ли его «подручные» храм Божий кровопролитием. В итоге он дал согласие, и на следующий день в моей квартире началось обучение двух сотрудников внешней разведки — «Васько» (старший группы) и «Михася» богослужению: молитвам, обрядам, облачению…
18 августа разведгруппа, которую наши острословы окрестили «Святой троицей», начала вести службы в Покровской церкви Пресвятой Богородицы в г. Калинин, а когда немцы ее разбомбили, перебралась в городской собор.
С захватом немцами г. Калинин разведчики стали выполнять задания по широкому фронту: собирали сведения о дислокации немецких штабов, складов и баз; о численности войск и наличии у них новых образцов оружия; выявляли пособников оккупантов; налаживали контакты с населением. Для связи с Центром «Святой троице» была придана радистка «Марта».
Результаты разведывательной деятельности группы «Васько» были более чем убедительны: выявлены две резидентуры Абвера; разоблачены более тридцати агентов гестапо; обнаружены тайные склады оружия, которые гитлеровцы законсервировали при отступлении, надеясь вернуться через некоторое время.
Не обошлось без казусов. Однажды при выходе из собора на отца Василия с криком: «Амбец тебе, фашистский прихвостень!» набросился местный милиционер, скрутил его и доставил в штаб СМЕРШа. Хорошо, что в нужное время и в нужном месте оказался заместитель начальника местного управления НКВД подполковник Крашенинников (только он один знал о группе «Васько»), и инцидент был исчерпан.
Патриотизм и убежденность в правоте веры отца Василия были высоко оценены Синодом: ему присвоили сан архиепископа с разрешением отправлять службы в соборе Смоленска. От внешней разведки Василий Михайлович Ратмиров получил в награду золотые часы. Кадровые разведчики «Васько», «Марта» и «Михась» были награждены соответственно: орденом «Знак Почета», медалями «Партизану Отечественной войны» I степени…»
ТАНДЕМ «КИН — ИРИНА» В СТАНЕ ВИКИНГОВ
В конце 1941 года руководство разведки приняло решение направить супругов Ярцевых в Стокгольм. «Кина» — резидентом под дипломатическим прикрытием советника посольства. «Ирину» — заместителя резидента — под «крышей» личного пресс-атташе посла Александры Коллонтай.
Позже генерал Судоплатов П. А. вспоминал: «В дипломатических кругах Стокгольма эту русскую красавицу знали как Зою Ярцеву, блиставшую не только аристократически изысканной красотой, но и прекрасным знанием немецкого и финского языков. Супруги пользовались большой популярностью в шведской столице».
«Играя на чужом поле», супруги-разведчики добывали разведывательные сведения; приобретали источники информации, то есть создавали оперативные позиции в тех пластах западноевропейских стран, которые являлись объектами устремлений советской внешней разведки; устанавливали и развивали контакты с членами антифашистского движения Сопротивления в оккупированных гитлеровцами странах, куда «Ирина» с риском оказаться в гестаповских застенках регулярно выезжала под разными легендами.
Нисколько не преувеличивая заслуг разведывательного тандема «Кин — Ирина», можно с полным основанием утверждать, что благодаря их усилиям и подвижнической деятельности Швеция до конца войны осталась нейтральной, а Финляндия досрочно вышла из гитлеровской коалиции!
ИЗ РАЗВЕДКИ — В ГУЛАГ
В марте 1944 года супруги возвратились в Москву. Борис Аркадьевич в должности начальника одного из оперативных отделов внешней разведки курировал заброску нелегальной агентуры и разведывательно-диверсионных групп в оккупированные немцами страны Восточной Европы. Зоя Ивановна вернулась к аналитической работе, а когда закончилась война, была назначена начальником немецкого отдела внешней разведки.
27 ноября 1947 года полковник Рыбкин погиб под Прагой при исполнении служебных обязанностей. Официальная версия — автомобильная катастрофа. Однако Зоя Ивановна в нее не верила и собиралась провести собственное расследование, но руководство разведки запретило ей любые действия.
5 марта 1953 года, когда полковнику Воскресенской-Рыбкиной до выхода на пенсию по выслуге лет оставалось чуть больше года, умер Сталин. Вот как она вспоминает об этом:
«После траурных дней стали приоткрываться черные страницы неоднозначной личности «отца народов». Начались аресты тех, кто участвовал в расправах 1937–1938 годов. На Лубянке поспешно освобождались от старых кадров, увольняли, как это обычно у нас делалось, всех подряд. Под подозрение брали каждого».
В августе 1953 года в своем рабочем кабинете без предъявления обвинения был арестован начальник Четвертого управления НКВД генерал-лейтенант Судоплатов, под чьим началом Зоя Ивановна долгое время и результативно работала. В декабре на отчетно-выборном партийном собрании, где ее выдвигали в партком управления внешней разведки, она, будучи офицером чести и непоколебимой чекистской принципиальности, выступила в защиту Павла Анатольевича, сказав о нем много добрых слов. На
