была ярко представлена сочинениями В. Т. Нарежного. Его повести «Российский Жильблаз», «Бурсак», «Два Ивана, или Страсть к тяжбам» имели успех у читателей. В. Г. Белинский причислял Нарежного к писателям «с замечательным и оригинальным талантом» и считал, что «Бурсак» и «Два Ивана» — это первые русские романы{38}. Современники называли Нарежного «русским Теньером» по имени фламандского художника, для творчества которого был характерен грубоватый натурализм в живописи. С сочинениями Нарежного был хорошо знаком Н. В. Гоголь. В его «Вие» можно узнать бурсаков Нарежного, в «Повести о том, как поссорились Иван Иванович и Иван Никифорович» — сюжет «Двух Иванов».
Однако русских романов было недостаточно, чтобы удовлетворить жажду читателей к чудесному, необычному, чувствительному. Переводы английских, французских, немецких романов заполняли книжный рынок. Один из современников замечал: «Англия, Германия, Франция едва успевают блеснуть каким-нибудь произведением умов своих и талантов; едва рецензент подаст о них понятие, как уже неусыпные переводчики наши перетаскивают оное на язык русский…»{39}Наиболее часто переводились сочинения мадам Жан-лис, Коттень, Радклиф, Дюкре-Дюмениля, Коцебу, Лафонтена. О романах этих авторов В. Г. Белинский писал: «…добрый немец Август Лафонтен пленял в романе чувствительные души приторно-сладенькими мещанскими картинками семейственного счастья в немецком вкусе. Француз Дюкре-Дюмениль рассказывал в романах о детях, рождение которых покрыто тайной, но которые потом благополучно находят своих «дражайших родителей», папеньку и маменьку, и делаются богатыми и счастливыми. Англичанка Анна Радклиф пугала в романе воображение своих читателей явлениями мертвецов и призраков, которые потом очень естественно объяснялись тайными ходами и дверями в замках… Г-жи Жанлис и Коттен прославились сентиментально-моральными романами, но у первой на главном месте была мораль — ее неизбежная спутница — скука»{40}.
Современники к увлечению подобными романами относились с юмором. В сатирической сценке, помещенной в «Новостях русской литературы», издатель делает заказ автору: «В нынешний год дети отменно удаются… Я прошу… какого-нибудь романа под названием: Дитя или Дети… чьи хотите! Любо смотреть, как скоро сбываем с рук Детей тайны, или Детей, рожденных в лесу. Лучшие авторы забыты из-за этих удивительных творений…»{41} О романах с описаниями приключений и любовных переживаний героев «Вестник Европы», беря в расчет разный уровень читателей, писал, что «надобно всякому что-нибудь поближе: одному Ж. Ж. Руссо, а другому Никанора (злосчастного дворянина)», так как есть надежда что тот, «кто начинает злосчастным дворянином, нередко доходит до Новой Элоизы»{42}.
Декабристы отдавали предпочтение романам мадам де Сталь, которая проповедовала культ свободного чувства, независимость от сильных мира сего, противопоставляла уединение от общества, нравственность, культуру ничтожности «порочных дворов», «царей и богачей». Популярностью пользовался ее роман «Коринна» с яркой любовной интригой. Одним из первых он знакомил русского читателя с великим итальянским поэтом Данте.
Читали «для забавы» и «Дон Кихота» Сервантеса, не раз переведенного В. А. Жуковским с нескольких французских изданий. Переводы были далеки от совершенства и давали приблизительное представление об оригинале, однако сатирическая направленность романа была подмечена уже тогда.
Много споров велось вокруг Шатобриана, самого яркого романтика Франции, да и Европы. Его роман «Атала» несколько раз переиздавался в России. К сочинениям Шатобриана привлекали мастерство рассказчика, экзотичность материала. Но политические взгляды Шатобриана не встречали сочувствия у декабристов. В книге «Дух христианства», представлявшей смесь претенциозных афоризмов, картин, рассуждений, проповедовался католицизм, необходимость реставрации Бурбонов. Некоторая популярность этой книги в России была вызвана тем, что при дворе увлекались мистикой, были случаи перехода в католицизм.
Титульный лист и фронтиспис одного из популярных романов
Интерес к истории способствовал появлению исторических романов. Заслуженным признанием пользовалось сочинение Ж. Ж. Бартелеми «Путешествие младшего Анахарсиса по Греции в половине IV века рождения Христова». О сочинении «Афинские письма, или Переписка одного агента, находившегося по тайным препоручениям от царя персидского в Афинах, в продолжение войны Пелопонесской», авторами которого была группа студентов Кембриджского университета, Ж. Ж. Бартелеми заметил, что не начинал бы писать своего «Анахарсиса», если бы знал, что существуют «Афинские письма». Это сочинение было построено в форме донесений, направляемых шпионом персидскому царю о греческом обществе в годы Пелопонесской войны (431–404 гг. до н. э.). Авторы-студенты, писавшие мнимые донесения, опирались на источники той эпохи, в результате в их сочинении появились герои с манерой думать, поступать, говорить, писать, характерной для той эпохи. Это вызвало интерес к книге.
Титульный лист одного из популярных в России сочинений Ж. Ж. Бартелеми
Сочинения Вальтера Скотта Пушкин называл «пищей для души». В России у него были подражатели — М. Н. Загоскин, И. И. Лажечников, выросшие в крупных романистов своего времени. Главными героями русских исторических романов чаще всего были Дмитрий Донской, Мазепа, Борис Годунов, Малюта Скуратов, Иван Грозный, Бирон, Суворов, Стенька Разин, Ермак, Дмитрий Пожарский.
Большое значение в жизни современников имел театр. Драматических произведений в сравнении с романами было издано немного, они составили всего около 1,5 % общего количества изданной художественной литературы. Но они имели большое влияние на общественную жизнь, так как воздействовали и на читателя и на зрителя. На сцене ставились трагедии Вольтера, Шиллера. Вольтер оставался кумиром русского зрителя, его сочинения отвечали требованиям передовой общественной мысли, они оказали влияние на декабристов, на формирование русской классической трагедии А. П. Сумарокова, Н. П. Николева, Я. Б. Княжнина, В. А. Озерова. М. П. Бестужев-Рюмин признавался: «Первые либеральные мысли почерпнул я в трагедиях Вольтера»{43}.
Продолжали издаваться и ставиться на сцене комедии Мольера. Не менее популярны были драмы Шиллера, особенно «Коварство и любовь». Он имел много подражателей, среди них выделялся по количеству и занимательности пьес А. Коцебу. Авантюрист по своему складу, он участвовал в военной кампании 1812 г. на стороне русских войск, был литератором, издателем, журналистом, путешественником, в 1819 г. он был убит в Германии как русский шпион студентом Карлом Зандом. Прогрессивными людьми России это было воспринято как справедливое возмездие. На пьесы Коцебу ходила рукописная эпиграмма князя Горчакова: «Гуситы, Попугай предпочтены Сорене, И Коцебятина у нас одна на сцене» (под Сореной имелась в виду героиня пьесы Н. П. Николева «Сорена и Замир»){44}.
При университете существовал студенческий театр, которым руководили П. И. Страхов, друг актера П. А. Плавилыцикова, юрист Н. Н. Сандунов, брат
