отец – баварский парень. Так что я бывал в Петербурге, в Москве и даже в Киеве. А почему вы спросили?
– Выпить за знакомство чаще всего в России предлагают…
– А вы откуда знаете русские обычаи?
– Большую часть времени я провожу в России. У меня там …жена, друзья. В общем, в Германии я только работаю. С близкими встречаюсь, с родственниками…
– Так это же замечательно! В Китае русский язык многие знают, нам легче будет общаться с местным населением. А без контактов с аборигенами нам тяжело придется. Хорошо, что Клара знает китайский язык, ей там придется и переводчиком поработать.
– Откровенно говоря, герр Штольц, мне бы хотелось обсудить финансовую сторону нашего совместного… предприятия. Ведь поездка займет немало времени, возможно, несколько месяцев. А мне нужно содержать семью… У меня жена беременна. На какую сумму я бы мог рассчитывать?
Штольц не удивился вопросу, напротив, очень четко объяснил систему выплат. Затем в беседу вступила Клара, и разговор плавно перешел в обсуждение деталей предстоящей экспедиции.
Позже, сидя в кабинете Клары и попивая крепкий чай, Гюнтер делился с подругой своими впечатлениями о встрече со Штольцем:
– Все понимаю – человек увлеченный, я бы даже сказал, увлекающийся. Решил организовать поездку по местам «боевой славы» великих немецких археологов первой половины двадцатого века. Все, что можно было найти в Дуньхуане, нашли еще сто лет назад. Там сейчас уже ничего не найти… Клара, но ты-то должна это понимать. С нами все понятно – нам грант дают, мы едем, чтобы исследовать пути немецких археологов на немецкой земле, чтобы потом было о чем своим студентам рассказывать… А у него-то какой интерес? Такие деньги вкладывать человек, привыкший считать каждую копейку, просто так не станет. Мне кажется, что он нам чего-то не договаривает.
– Сколько лет тебя знаю, Зоммер, ты все время сомневаешься. Во всем видишь какой-нибудь подвох. Может быть, уже пора научиться доверять людям?
– Может быть… Только интуиция меня редко подводит. А она мне сейчас подсказывает, что Штольц ведет свою игру, в которой мы с тобой просто пешки. Да, дорогая Клара, именно пешки, а не король с королевой.
– Все, Гюнтер, хватит об этом. Пошли лучше в библиотеку, посмотрим, что писали газеты о Дуньхуане сто лет назад.
…Как только Штольц закрыл дверь за Кларой и Гюнтером, так с его лица сразу же сошла улыбка. Теперь от его обаяния, на которое так легко купилась Клара Кейдер, не осталось и следа. В кресле сидел совсем другой человек – расчетливый, злобный, с холодным взглядом, устремленным в одну точку. Он то и дело кусал свои тонкие губы, злился на себя за то, что выбрал неверную стратегию в общении с Кларой и Гюнтером.
Он опять полез в стол, но теперь уже достал бутылку водки и обычный стеклянный стакан, который тут же наполнил до краев.
– Ишь ты, наблюдательный какой… – ворчал Штольц, вспоминая Гюнтера, – «вы бывали в России?». Да я оттуда еле ноги унес, иначе валил бы лес на Колыме… И зачем я им выпить предложил? Вот ведь дурак. Если он меня раскусит, придется его закопать в первом же китайском кургане…
Глава пятая
Западный Китай,
весна 1921 года
Всю обратную дорогу Ремизов молчал.
Бедняга Немытевский скончался на его руках, и ему было очень тяжело оттого, что он не успел поговорить со стариком. То, что профессор успел прошептать ему перед смертью, конечно, вселяло надежду, что ушел старик в другой мир со спокойной совестью. Ведь он дождался Ремизова, передал ему карту, в общем, выполнил все, что наметил…
Однако Ремизову от этого не становилось легче. Тем более что карта, это несчастная карта, так и жгла ему руки.
Кацебо, как верный Санчо Панса, сопровождал Ремизова и не лез к нему с расспросами. Он умел быть тактичным и понимал, что на душе у его бравого командира кошки скребут. Он очень кстати оказался рядом с Ремизовым, так как Павел Петрович совершенно растерялся после смерти профессора и просто не знал, куда же обратиться, чтобы похоронить старика по русскому обычаю. Он, как и бедный несчастный Коля Платов, молча стоял у смертного одра из плетенной сухой травы, не зная, что делать с покойным. Кацебо выручил. Он быстренько поговорил со старушкой, сдавшей комнату профессору, отлучился куда-то на часок, прихватил медикаменты, припасенные для Немытевского, и вернулся с двумя шумными молодыми китайчатами. Они, пощебетав между собой на своем наречии, быстро замотали тело в циновки и куда-то понесли.
Ремизов бросился было за ними, но Кацебо остановил его жестом руки:
– Они доставят его в нашу церковь, а вы пока с Платовым помяните старика.
Он передал в руки Ремизова небольшую фляжку и кусок черного хлеба, а сам скрылся вместе с китайскими носильщиками.
Коля стоял рядом с Ремизовым,
