все мысли о дизайне трапезной ушли на второй план, стоило мне заметить сидящих за столом людей. Дорогого сердцу папу, что б ему пусто было, еще более тихую маму, гневно сопящего брата, ерзающую на стуле лучшую подругу и пятерку неизвестных мужчин. Хотя не так, нужно смотреть правде в лицо — пятерку моих прекрасных женихов, а то, что это именно женихи я нисколько не сомневалась!
— Элениэль, дочка… — радушно пробормотал дей Сонтарис и управляющий отодвинул для меня стул рядом с мамой, наглядно показывая, где мое место в этой семейной иерархии.
— Благодарю, — опустив глаза в пол, выдохнула я, присаживаясь на край стула.
В трапезной образовалась тишина, все взгляды скрестились неминуемо на мне одной, а я же старалась сделать вид, что рассматриваю стол. Мне даже на секунду любопытно стало, чего они ждут? Реверанса? Приветственного клича? Может каких-то особых слов почтения и рассказов о том, как я рада всех видеть? Не рада, но постараюсь эту информацию держать пока при себе. Хотя братец с подружкой смотрят так, что даже смешно становится, особенно учитывая тот факт, что каждый из них желает, чтобы я полученную в библиотеке информацию использовала во благо именно ему (ей).
— Милая, я хотел бы снова познакомить тебя с твоими будущими мужьями, — ласково начал дей Сонтарис, добавляя в голос воркующих ноток, словно с младенцем разговаривает. Снова? Ага, нашел дуру! Да я этих мужчин никогда в глаза не видела, как и прежняя владелица тела. Грязно играет папаша, но ничего, я тоже могу поддержать эту игру.
— Будущими мужьями? — встрепенулась я, не дав ему договорить и посмотрев на мужчину круглыми глазами. — Но я же ничего не помню и ничего не знаю.
— Ничего, Элениэль, ты все вспомнишь. К тому же любовь творит чудеса!
— Любовь? — приподняла я брови, а после хлопнула несколько раз ресницами, посмотрев на улыбающуюся пятерку. Мое решение, конечно, и так было не в их пользу, но после этого лживого приветствия я, в который раз, смогла убедиться в правильности своего выбора. Отношения не терпят лжи, и начинать знакомство с неправды заведомо проигрышная тактика. — Ничего не екает… — прошептала я, но меня услышали.
— Что ты говоришь? — переспросил папочка, он же тряпочка, нахмурившись.
— Говорю, сердце не екает… — расстроенно пролепетала я, задрожав подбородком.
Спрятав лицо в ладонях, иногда сотрясаясь от беззвучного смеха, я наблюдала за «мужьями», замечая их искренние и не самые положительные эмоции. Да, внешне мужчины были вполне приличны, хорошо сложены, два шатена и три брюнета, явно довольно взрослые для милашки Элениэль, но, в принципе, не для меня. Незначительные изъяны в виде немного длинного и носа-картошки для меня были не важны, как и шрам у одного из них. Наверное, эти мужчины даже считались для кого-то идеальной партией, вот только зачем мне партия?
Я хочу, чтобы мужчина, если уж такой когда-то окажется рядом со мной, видел во мне личность, сильную женщину и равноправного партнера по жизни. Конечно, было бы вообще замечательно, если бы все это было приправлено любовью. Вот только любовь штука коварная, которая имеет свойство забываться, растворяться во времени, а вот уважение оно если есть, то есть.
— Элениэль! — прикрикнул немного дорогой родитель, когда я сильно погрузилась в свои мысли. — Не стоит расстраиваться, дочка, — с нажимом произнес он. — Любовь обязательно будет.
Опустив лицо и промокнув его очень красивой салфеткой, якобы стирая слезы, я подняла голову, утвердительно и решительно кивая отцу. Конечно, любовь будет, правда не сейчас и не с этими мужчинами, а после посмотрела на мужчин, сглотнув.
То, что я видела в их взглядах, совершенно не радовало. Нет, все пятеро улыбались, довольной, многообещающей улыбкой с коварным превосходством в глазах. И будь я хоть немного наивней может и не поняла бы, что к чему, но, увы, такой слабости за мной не водилось, так что смысл чужой жажды в глазах был куда прозаичней. Кажется, папаша мне в мужья любителей воспитывать невинных овечек подыскал, чтобы в дальнейшем жизнь медом не казалась, да и вообще жить особо не хотелось…
— Позволь все-таки представиться, дорогая Элениэль, — проговорил один из мужчин, буквально излучая самодовольство. — Дей Дербис Эйштлер, наследник изумрудных копей.
Хлопнув несколько раз ресницами, я внимательно посмотрела на мужчину. Брюнет, лет так тридцати с хвостиком, длинные волосы, забранные в низкий хвост, квадратный подбородок, немного грубые черты лица и насмешка, переплетающаяся с собственным превосходством, в глазах. Ну что ж, не дура, поняла — претендент в мужья номер один и, скорее всего, главный в этой пятерке.
— Дей Винтасил Кракн, заместитель начальника тайной канцелярии, — важно кивнул еще один брюнет, с немного длинноватым носом, и по совместительству второй претендент в мои мужья. Вот только даже не зная этого мужчину уже видно, что человек он так себе, глазки бегают, на тонких губах коварная ухмылка.
— Дей Кенорис Фанор, десятый советник Его Высочества Дариуса, — вывел меня из мыслей третий брюнет и что странно, по сравнению с двумя другими этот выглядел едва ли не ангелом. Лицо аристократа, манящие темные глаза, густые брови и ресницы, гулька только на его голове немного смущает и застывшая маска на лице, но в общем — семь из десяти!
— Дей Чейлиз Жонр, чиновник пятого ранга, — сдержанно кивнул шатен с носом картошкой и короткой стрижкой, непроизвольно скашивая взгляд на мое небогатое декольте и сглатывая, начиная шарить рукой под столом. Брюки жмут! Ясно, недостаток женского внимания, что и не удивительно.
— Дей Шавлис Крейт, чиновник седьмого ранга, — поджал губы шатен со шрамом у левого глаза, больше никак не показывая своих эмоций.
Вот реально интересно, о чем думал дорогой родитель, когда выбирал Элениэль мужей? Понятно, что они все богаты и родовиты, а значит, могут заплатить куда больше денег, но разве не было богатых мужчин из кого-то моложе тридцати и попроще? Как двадцатилетняя Элениэль, которая света белого не видела, должна была справиться с пятью мужчинами с явными замашками доминантов?
— Очень приятно, — кивнула я, улыбаясь во все тридцать два. — Дейра Элениэль.
— Дочка, твои избранники знают, как тебя зовут, — ласково проворковал отец, делая акцент на моей глупости. Цену набивает?
— Да, конечно, простите, — пролепетала я, склонив голову.
— Ничего, мы все понимаем, — сдержанно отозвался претендент номер один. — А так же, готовы ответить на любые ваши вопросы, дорогая Элениэль, — продолжил он, сразу же разворачиваясь к дею Сонтарису.
Интересно, а дорогая — это сердцу или кошельку? Да и зачем эти дежурные фразы нужны, если сразу же отвернулся, не дав задать ни единого вопроса? Впрочем…
— Правда? —
