болота на должности водяных. Кстати, к водяным у меня тоже есть претензии.
— К нам? А мы тут при чём? — воскликнули синие водяные, прекратив с хрустом закусывать водорослями и раками.
— При том! Регулярно читаем рукописные периодические былины прямо из первоисточников и знаем, в какие болотные вакханалии вы втягиваете молодых длиннохвостых русалок. Так что сидите и не пускайте сероводородные пузыри!
— А мы чё? Мы не чё!
— Итак, Посейдон! Почему вы прицепились к аргонавтам? Что за неприязнь к первооткрывателям иностранных земель? Они, да будет вам известно, герои! Моряки! Матросы!
— Чёртовы матросы! Они всё время кричат: «Арго, арго!» и изо всех сил бьют вёслами по воде. Конкретно достали и меня, и дельфинов, и барабулек. Так бы и заштормил!
— Зачем вам это нужно? Пусть делаю, что хотят!
— Ну да! Конечно! Ещё они мочатся прямо в море!
— Ха, невидаль! Неужели вам не известно, что это только начало? Через несколько тысяч лет Чёрное море будет… даже не с чем сравнить… сплошной сероводород.
— Известно. Всё равно коробит.
— Привыкайте, это только начало судоходства. Больше претензий к матросам-героям нет?
— Есть, да что толку…
— Давайте заканчивать с придирками! Иначе бедные мореплаватели поволокут свои судёнышки вдоль берега как бурлаки, лишь бы не углубляться в ваши владения. Лишь бы вас не видеть! Что это, понимаешь, за террор такой? Прекратите произвол! Вы можете исковеркать не только некоторые эпизоды мифологической истории, в которые мы вложили немалые деньги, но и нанести непоправимый урон общей картине древнего мира! Напоминаю, что трезубец — наш инвентарь. Намёк поняли?
— Да, — тяжело вздохнув, ответил Посейдон.
— Вот и хорошо. Оставьте людей в покое, пусть плавают. Или ходят… Хотя пока лицензию на право хождения по воде получили только клопы-водомерки, но это уже зоология, а не мифология. Короче, Посейдон, не нужно штормить! Пляшите под звуки гуслей богатого новгородского купца Садко и радуйтесь жизни. Кстати, как поживает наша всеобщая любимица Русалочка?
— Беременность протекает нормально: токсикоза нет. Скоро будет метать икру.
— Вах, вах, вах! Поэтому не пришла на собрание?
— Ну да. Вообще-то, она девушка общительная, любознательная. Любит конференции, форумы, митинги. Но куда теперь с таким животом? В раковину, запряжённую морскими коньками, не умещается! Девятый месяц как никак!
— Вах, вах, вах! Понимаю. Принца нашли?
— Где его теперь найдёшь? Сгинул принц вместе с белой каравеллой и алыми парусами. Растаял как утренний туман. Поматросил, как говорят, и бросил.
— Вах, вах, вах! Какой негодник! Надо же!
— Нормальный мужик, — едва слышно пробормотал Зевс.
— Теперь я понял, — продолжил Главный, — откуда у вас такая непримиримая неприязнь к аргонавтам-матросам. Да, сочувствую. Ну, короче, Посейдоша, ты крепись и того… не гони волну. Лица вышестоящих начальников перекашиваются от злости, если не они, а кто-то другой создаёт «мутную воду». Даёшь полный штиль! Кстати, в безветренную погоду аргонавтам придётся браться за вёсла и потеть, потеть… Ты уже догадался, что это значит?
— Не знаю. Я не потею.
— Всё просто — море будет чище.
— Ладно, тогда дам полный штиль.
— Будь так любезен, постарайся. Садись, Посейдоша, отдохни. У тебя впереди столько забот! Вынянчить косяк летучих рыб — это не шутка… А вы что улыбаетесь, господин Наливайко-Бахус? К вам тоже есть претензии.
— Ко мне? — искренне удивился тот.
— Да, к вам! И не нужно делать недоумённое лицо! Встаньте! Все видят этого крупномасштабного вредителя?
— Кого? — опять удивился Наливайко.
— Того! Зачем вы приучаете древних балканских воинов разбавлять вино водой? Это что за вредительство такое? Это ведь выброшенные на ветер деньги! Вы что, Бахус, не русский? Какая может быть в вине вода? Это ведь ужасно, что после обильного застолья все овеянные боевой славой герои Древней Эллады остаются при памяти и спокойно расходятся по домам! И никакого мордобоя, никаких разбитых китайских сервизов династии Ся, сломанных стульев и перевёрнутых столов! Неужели у вас не было бесшабашной юности?
— Бесшабашной не было. Была шабашная.
— Одно другого стоит. Вы смотрели в молодости вестерны про бесшабашных жителей Дикого Запада?
— Это где ковбои и мордобои? Смотрел. Интересно.
— Тогда в чём дело? Зачем тогда предлагаете героям пить конкретно слабоградусную жижицу? В чём изюминка?
— Язвы желудка не будет.
— Вы что, Бахус, главный врач Афин? На то он и алкоголь, чтобы толкать мужиков на подвиги. Теперь я понял, почему герои частенько прячутся в акрополях гаражного типа: их души желают градусов, но не воды!
— А я думаю, что бойцы вспоминают минувшие дни…
— Ошибаетесь! Что вспоминать-то? Пока не разрушены ни Троя, ни Карфаген, ни Пальмира. В Петре торговля идёт полным ходом. И вообще, Петра в данный момент — цветущий оазис, а нужно, чтобы был могильник. Значит, в поте лица своего необходимо творить реальные кровавые события! Долго, упорно и под градусом! Иначе, какая у нас получится история древнего мира? Тоскливая, даже нудная. Молодым школярам обломно будет читать эту дребедень! Короче, Бахус, никакой воды! Я требую, чтобы, выпив под вашим руководством по литру ядрёного вина и закусив квашеной капустой, древнегреческие герои шли биться с филистимлянами.
— Филистимлян уже нет. Теперь другие времена…
— Кто упорно ищет под градусом, тот всегда найдёт! Понятно?
— С этим я согласен.
— Далее! Чтобы, выпив ещё и закусив маринованными огурчиками — корнишонами, герои шли разрушать Трою, невзирая на то, что этот город является достоянием всего человечества. Повторяю: нужно заботиться об интересной кровавой древней истории! Понятно?
— Да.
— Хорошо. Кстати, где ваша жена Либера?
— Ушла…
— Куда она ушла в такой ответственный день? Собираемся один раз в полгода. Неужели ей сложно припудриться… и так далее?
— Припудриться и так далее ей всегда сложно: она то и дело уходит в прострацию.
— Вот оно что! У Либеры вечное брожение ума. Отучайте её от этих «простраций». Она знает, что такое цирроз печени?
— Вряд ли.
— Так объясните! Если вы нацелились на должность министра здравоохранения Балканского полуострова, значит, должны кумекать, к чему может привести длительное неприятие действительности.
— Я не нацелился. И не кумекаю. И когда объяснять? Каждое утро она начинает говорить, что видела во сне формулу спирта и пытается её вспомнить и записать до тех пор, пока не впадает в очередную прострацию.
— Ага! Вот так, значит! Понятно. Не допускайте её в разливочный цех, Бахус, потому что именно там находится возбудитель простраций. И не забывайте, что ликёрный завод вверен вам на ограниченное время. Не пытайтесь гнать самопальный спирт. О постройке дорогостоящей проточно-спиральной паро-дрожжевой линии пока не может быть речи. У нас проблемы с финансами. Короче, Бахус, не гоните!
— Я и не гоню.
— Вот это правильно! Запасы жемчуга у
