самом деле испытала дикий стресс после пережитого. Но жизнь учила вот всём искать плюсы, и он, несомненно, был. Серёжа бросил всю дрянь, снова начал работать с группой, солисткой которой была Алла, хоть и было это всё не очень серьёзно. Я писала тексты, иногда помогала с музыкой, потом Логинов уговорил меня петь, считая, что не хватает женского голоса. Мы неплохо зарабатывали в клубах, но над популярностью ещё приходилось работать. У нас сформировалась своя аудитория, которую мы очень любили. И в институте культуры он обучение продлжил после череды моих пинков. Вот такая сложная история нашей дружбы. Зато мы были уверены друг в друге больше, чем на 100 %. В самые трудные моменты жизни мы оказались рядом, и не оставили друг друга. Аллу я могла понять, но, перекладывая на свой характер, знала, что я бы не бросила. Серёжа безумно любил девушку до сих пор, но и обида в нём какая-то осталась, и его я тоже могла понять. Какая сложная жизнь.
Когда приезжаем за Катей, я поднимаюсь, чтобы помочь ей и собраться. Берд каждый раз бурчит, что и сама может это сделать, ведь в консерваторию она как-то ездит. Делаю девушке красивую укладку с локонами на её светлые волосы. Подчёркиваю шикарные голубые глаза чёрными стрелками, слегка подкручиваю итак длиннющие ресницы, а на губах ограничиваюсь блеском. Катя надевает лёгкий нежно-голубой сарафан, которые идеально сочетается с глазами.
После справляюсь у её бабушки о делах и нужно ли что-то. Катя не знала об этом, но периодически я помогала в каких-то вопросах. Финансово, как по секрету рассказала мне бабушка подруги, помогал Егор. Он без спроса каждый месяц переводил сумму на счёт девушки. Катя, оставшись после аварии без зрения, хоть и старалась не впадать в уныние из-за отсутствия работы, но это не всегда получалось. Как она сама говорила, спасала её только музыка.
— До свидания, Любовь Фёдоровна, верну в целости и сохранности, — улыбаюсь я.
— Ой, Соня, когда Катенька с тобой, я даже не переживаю, — улыбается бабушка в ответ.
— Ника не знает ни о тебе, ни мою историю, — инструктирую я девушку.
— Поняла, не дура, — голос Кати был таким нежным и мелодичным. У меня всегда была ассоциация с весной, колокольчиками и подснежниками, когда Катя была рядом. Я всегда шутила, что она девочка-весна.
На улице уже ждёт Серёжа.
— Привет, Катюш, — обнимает парень девушку, помогая залезть на заднее сидение. — Шикарно выглядишь.
— Привет. Спасибо Соне за это. Как дела? — спрашивает Катя, когда мы выезжаем в назначенное место.
— Да хорошо, с твоей подругой вот встречаюсь, — ржёт парень. — Вот это судьба свела. Как мы ни разу не пересеклись даже с тобой, Кать, для меня вообще удивительно. Бок о бок все, все знакомы, но ни разу не пересечься — это сильно.
— Значит так надо было, — спокойно произносит Катя. Она вообще всегда была спокойна, даже если ей было плохо или больно. Удивительная девочка, которая с самого детства пережила слишком много, но сохранила свет и доброту внутри себя.
Родители Кати попали в аварию, когда она была ещё совсем малышкой. Бабушка еле-как отвоевала внучку, чтобы её не забрали в детский дом. Пока была возможность, она много работала, стараясь обеспечить Катю всем, чем могла. Видя любовь к музыке, Любовь Фёдоровна отдала внучку в музыкальную школу, в которой мы и познакомились. Оттуда и зародилась наша дружба четырнадцать лет назад. У Кати был огромный талант, она играла на фортепиано, сама начинала писать музыку, у неё был красивый нежный голос, да и песни писать девушка могла. После выпускного Катя с Егором попали в серьёзную аварию. Удар пришёлся на сторону девушки. Всё тело у девушки было в гематомах, а в больнице выяснялось, что она потеряла зрение из-за сильного удара. На Егоре не было ни царапины, но, Боже, как он рвал и метал. Урод, который въехал в них попытался скрыться с места, что сложно сделать, когда тебя ищет разъярённый сын депутата. Горячёв сильно избил его, зная, что ему ничего не будет, и хоть это не гуманно, я была на его стороне. Он очень переживал за Катю, искал врачей, но девушка сделала ход конём, сделав вид, что во всём винит Егора. Катя прогнала его. Её аргументы были настолько прозрачны, что о них можно и говорить — она не хотела быть обузой и портить жизнь парню.
— Так, девчонки, хорошо вам провести время, — паркуется Серёжа у кафе. Открывает дверь Кате, помогая выйти.
Тут мы видим машину, в которой на переднем сидении сидят Егор со Стасом. Логинов салютует им, а потом добавляет:
— Что, придётся целоваться?
Я лишь киваю, после чего парень бесстрастно касается моих губ своими на пару мгновений, приобнимает ничего не понимающую пока Катю на прощание, и уезжает.
— Где Ника? — спрашивает Берд.
— Сейчас придёт, — шепчу я.
Поднимаю глаза на машину. Стас смотрит в сторону, а лицо его непроницаемо. Егор… Егор залипает на Кате, что-то говорит ребятам, а потом выходит, направляясь к нам. Горячёв подходит к нам и молчит. Катя, слегка нахмурившись, выдаёт:
— Егор?
— Как ты… — потерянно спрашивает парень.
— Твой парфюм, ты его не поменял. А когда глаза не видят, обостряются другие органы чувств, — объясняет Катя, смотря в сторону Егора.
— Не поменял, — подтверждает Егор про парфюм. — Это мой любимый, который ты подарила.
— Сонь, — чуть повернувшись, зовёт Катя, пока я стояла чуть позади с затаившимся дыханием.
— Я тут, — говорю тихо. Мне неловко находиться при этом разговоре, но и уйти я не могла. Катя боялась не Егора. Она всегда боялась, что когда-то он её додавит и она не сможет его оттолкнуть.
Егору же наплевать. Будь тут целый стадион, он бы смотрел на девушку такими же влюблёнными глазами и говорил, что говорил:
— Котёнок, давай поговорим. Мне плохо без тебя.
— Егор, — спокойно отвечает девушка. — Мы уже поговорили и всё решили.
— Ты решила, — чуть ближе подходит Горячёв, аккуратно беря в руку ладонь девушки и целуя её пальчики. — Я ничего не решал.
Катя не отталкивает, словно взвешивает и сомневается. И, когда я почти уверена, что она сдастся, девушка так же спокойно говорит:
— И решений своих я не меняю. Прости, Егор.
— Катя, я люблю тебя. Я виноват, прости, но я всё исправлю. Лучшие врачи, операция, я всё исправлю, обещаю, — тараторит Егор, и это похоже на то, как утопающий цепляется за соломинку. Хоть вины парня в аварии и не было, он неуклонно винил себя.
— Единственное, что ты можешь сделать для меня
