И ― подумать только! ― некоторые пытались противопоставить нас этому поколению 1998-го, утверждая, что мы ревнивы, озлоблены и даже неискренни! Точно так же и по сей день люди любят сравнивать меня с Зинедином Зиданом. Всегда найдутся те, кто будет готов подкинуть пару поленьев в негаснущий костер этого спора. Искусственно подогреваемое соперничество, слухи о котором мы сами развеяли, точно так же, как и с Раймондом Копа, занявшим третье место по результативности на Чемпионате мира по футболу 1958 года в Швеции и выигравшим первый «Золотой мяч» французского футбола, или с Диего Марадоной. Как и в случае с Зизу, это спор между стариками и молодежью. Те, кто в детстве мечтал о подвигах того или иного футболиста, отдавал свой голос герою детства. Раймонд, Зизу и я ― мы все очень разные, хотя у нас общий номер ― 10-й, а также мы все обладатели «Золотого мяча». Для начала рост: я на 10 сантиметров выше первого и на 10 ниже второго! Затем техника: ведение мяча за Копой, игра в касание за Зиданом и, возможно, забивание голов ― это мое. Короче говоря, сравнение не может быть таким простым, не говоря уже о том, что мы принадлежим к трем разным поколениям. Но я точно был бы рад играть за ту же команду, что и эти двое. Это да. Какие игроки!
Появление поколения 1998-го стало для меня во всех смыслах благословением. Написав свои собственные истории, они позволили мне побыстрее сбросить «старую кожу», обновиться. Благодаря им я стал лидером, покончил с ролью бывшего игрока, вспоминающего, как ветеран, его самые большие битвы: Буэнос-Айрес, Севилья, Гвадалахара… С этого момента я собирался жить настоящим.
Глава 5
Очаровательный господин Блаттер18 января 1998 года. Сингапур. Отель «Ритц Карлтон». Через огромные окна президентского люкса открывается потрясающий вид на знаменитый залив Марина-Бэй. Величественные декорации. Головокружительные. Сложно поверить, что это правда. Он меня ждет. Он назначил мне встречу несколько дней назад. Встречу, которую он хотел сохранить втайне, он назначил в кулуарах Football Expo 98 ― международного футбольного события, проходившего накануне открытия Чемпионата, которое я посетил с Жаком Ламбером, с целью продвижения Чемпионата мира 1998. У моего собеседника глаза были веселые, голосок сладкий, но дыхание сбивчивое. Бутылка виски на стеклянном столе была уже пуста наполовину. Я тогда интуитивно почувствовал, что у Зеппа Блаттера наверняка есть ко мне важный разговор.
Я знал, с кем имею дело. Я вот уже несколько лет знаком с ним. Наша первая встреча произошла в 1986-м, во время церемонии награждения, когда мы получали медали за третье место на Чемпионате мира по футболку в Мексике. В то время его, генерального секретаря ФИФА, затмевала фигура президента ― Жоао Авеланжа. Мы снова встретились 12 ноября 1987 года, когда по приглашению итальянцев я участвовал в жеребьевке отборочного турнира Чемпионата мира 1990. Но в тот день я должен признать, что был больше очарован изумрудно-зелеными глазами актрисы Орнеллы Мути, чем сверкающей лысиной второго по важности человека в ФИФА.
Нам посчастливилось лучше узнать друг друга во время работы в целевой группе ФИФА в 1990 году, созданной как раз для пересмотра футбольных правил: мы разработали закон о запрете свободного паса вратарю и ввели красные карточки за фолы на крайнего защитника. Блаттер был нашим референтом в ФИФА во время подготовки к Чемпионату мира 1998. Очень обаятельный человек, с которым можно обсудить все на свете: и безопасность во время проведения игр, и цену билетов на матчи, и маркетинговую стратегию.
В то время, как и многие другие, я быстро попал под обаяние этого малыша 160 сантиметров ростом. Полиглот, неутомимый труженик, профессионал своего дела и неисправимый мечтатель. Йозеф Зепп Блаттер родился в 1936 году в Фиспе, в кантоне Вале в Швейцарии. Выходец из семьи простых рабочих, он покорял ступени карьерной лестницы одну за другой: сначала профессиональный консультант в винном магазине, затем посыльный и администратор в отеле Женевы, дальше директор по связям с общественностью в часовой компании Longines. Еще в ранней юности он, как и все мальчишки, хотел быть футболистом, играл на позиции форварда в любительской швейцарской лиге. Однако свой истинный талант он обнаружит не на поле, а за офисным столом: с 1975 года он работает в ФИФА и постепенно превращается в незаменимого человека ― правую руку и главного поверенного Жоао Авеланжа.
В 1994-м он даже подумывал баллотироваться в президенты ФИФА, в расчете на то, что УЕФА его в этом поддержит. Это означало бы предательство Авеланжа, но у него так ничего и не вышло. Харизматичный, притягательный и наделенный незаурядным талантом продавать, Зепп Блаттер всегда имел огромные, как горы кантона Вале, амбиции. 18 января 1998 года Зеппи собирается продавать, конечно, мне не Эйфелеву башню. Но что-то сопоставимых масштабов. Это обсуждение обещает быть столь же фантастическим, как и то, что у меня было 10 лет назад с Клодом Безом.
– Мишель, присядь, пожалуйста. У меня есть для тебя важная новость. В общем, президент Авеланж посчитал, что это было бы красиво, если бы мы оба участвовали в следующих выборах ФИФА. Ты ― президент, а я ― генеральный секретарь.
Я опешил. Такого поворота я не ожидал. Вдумайтесь, мы вовсю готовимся к Чемпионату мира, Фернан Састр уже тяжело болен, а ФИФА для меня ― неизведанный мир, что-то далекое, я даже не представлял себе, как там все устроено. Отвечаю ему:
– Зепп, может быть, эта идея хороша, но я не могу, нет. Ты это прекрасно знаешь…
– Мишель, мы с тобой ― тандем мечты. Ты и я ― сопредседатели.
– Нет, Зепп. Рано еще, да и сопредседательство у меня уже есть. И потом, я не хочу переезжать в Цюрих.
Но у него в кармане всегда припасена парочка запасных аргументов:
– Ну, в таком случае я буду участвовать в выборах один. Но ты мне нужен, Мишель!
– Дай мне немного времени подумать.
Должен признать, что это предложение мне польстило, хотя и не заинтересовало. Мне было всего 42 года ― возраст, когда эго все еще нуждается в подпитке. В сфере спортивной политики я еще новичок и даже не придал значение словам Зеппи, а он ― весь такой обаятельный ― пер как танк к своей главной цели: он баллотировался на выборах в июне 1998 года в Париже. Через два месяца я дал ему положительный ответ. Я сделал все возможное, чтобы помочь ему выиграть выборы и, таким образом, стать его техническим советником или даже его «спортивной совестью», как он любил меня называть.
Денежный вопрос решается так же эпатажно: «Сколько ты хочешь?»
Я отвечаю ему тем же.
– Миллион.
– Миллион чего?
– Чего угодно: рублей, фунтов, долларов… Что тебе больше нравится.
– Хорошо, пусть будет миллион швейцарских франков в год.
Я тогда даже не предполагал, что этот наш довольно интимный разговор станет достоянием общественности через 17 лет. Узнав о предложениях Блаттера, УЕФА через вице-президента Антонио Матаррезе, который тоже меня обхаживал, пытается выведать предложенные мне финансовые условия сотрудничества с ФИФА.
