то карманах презервативы…
Нет, не стоит повторять мою судьбу. Пускай ходит девственником до своего восемнадцатилетия. А может и до двадцатилетия, до самой свадьбы.
— Так он не приедет к нам, да? — такой вопрос меня вгоняет в тупик. Вернее интонация, которой произнесли сие фразу. — Что-ж, ладно. Все равно у нас в квартире ремонт наметился, спальных мест немного поубавилось…
И сбросила эту чёртову трубку! Как же она меня разозлила этими словами, выживших весь воздух из лёгких. Вот оно что, хотели поиметь бесплатную рабочую силу, что будет перетаскивать мебель из комнаты в комнату, клеить обои и спать где-нибудь на раскладушке или ещё хуже — на постеленном матрасике.
Ладно, как мама собственного ребёнка, я могла выдать ему на его банковскую карточку деньги и снять комнату в общежитии, где мог спокойно находиться и не слышать упрёки, касающиеся даже его внешности. Но зная свою собственную семью, те обязательно выставят счёт за продукты, которыми они его кормили.
Нет. Однозначно нет. Никаких поездок, никаких разговоров с ним на эти темы, лучше дома будет или поедет вместе со мной покорять просторы незнакомого города.
— Как они ещё не стребовали с тебя компенсацию за твоё же рождение? — поджимает губы подруга, переваривая все услышанное вместе со мной.
Ответ — не знаю. Мне не известно, какие мысли в тех старческих головушках витают, обхватывая все грехи семьи. Да, я не сахар, не выросла так, как они хотели. И вместо того, чтобы спокойно сесть и обговорить все прошлые обиды, они нацепили на меня клеймо «кукушки», выставили позором рода.
Да и плевать на это хотела. Все же тридцать лет, не шестнадцать. Дуться и плакать за обиду на собственных родителей не стану.
Вот только они… могут…
Глава 7
Суббота прошла в медленном темпе вальса. После разговора с мамой, я, опустошая чашку за чашкой чая, поедая по инерции до готовившиеся блинчики с печенью, оставшееся печенье — что иссохло за длительный период нахождения на полке, — купленные Дианкой эклеры с заварным кремом, ждала того самого момента…
Серьёзного разговора с сыном. Артём не любил такие моменты, ему сразу становилось не комфортно. Такому как он хочется закрыться от внешнего серьёзного мира обычными наушниками, вставленных в разъём телефона. В принципе не только он так делает, я каждый раз, проходя мимо школьников на работу, вижу, как большая часть повзрослевших детей идут с воткнутыми бананами в ушах.
И это у них считается нормой, которую стараюсь принять вот уже несколько лет.
— Я дома. — звук закрывающейся двери вывел из раздумий.
Встав с насиженного места, ойкнул от неприятных покалываний в районе икр, поспешила на встречу к уставшему ребёнку. Время десять, он спокойно мог погулять с друзьями до одиннадцати: сходить в любимый геймерский клуб, кафе, кино.
Вот только истерзанный вид меня смущает. Испачканные в грязи кроссовки, порванные на одном коленке штаны. Ссадины тоже имеются: разодранные костяшки правой ладони, разбитая нижняя губа.
От испуга жалобно вскрикиваю. Ох, вновь налетел на шпану из соседских дворов, решил показать всю свою крутость перед понравившейся девочкой, не позволил грабителям украсть деньги с кассы магазина?
Каждая глупая мысль, удерживающая меня от горьких слез и нападок на сына не дают сотворить непоправимый вред. Хочется ударить по лбу, встряхнуть за плечи и крикнуть о плохом поведении с его стороны… Да только руки становятся ватными, холодными от проступившего холода.
Глупый, такой же как и он: лезет в драки, получает хороших подзатыльников, а я, видя все это, захлебывалась в слезах. Истерила, рыдала, выворачивала от долгих завываний желудок.
Вот и сейчас точно так же. Слезы постепенно набегают на глаза, быстро стряхнув их тыльной стороной ладони, побежала в гостиную за коробкой с медикаментами. Надеюсь после прошлых драк остались перекись с ватными шариками, иначе в гроб закатаю!
Буду плакать, винить себя за необдуманный шаг, но закопаю.
За несколько минут моего замешательства, сняв с себя всю верхнюю одежду, Артём ушёл к себе. По тяжкому болезненному стону можно понять одно: дрался применяя запретные приёмы с бокса.
Ух, паразит маленький, доведёт меня одну до белого каления, оставит на десерт убежавшей на запланированный маникюр в салон красоты. Придёт, увидит и как раскричится благим матом, обманывая всех будущих присутствующих о былых временах, когда она ходила в школу и получала одни пятёрки.
— Мам, — гневно восклицают на моё вторжение. — Уйди, я сам разберусь!
С чем это он разберётся? С еле двигающимся правым кулаком или с огромным разодранным участком на коленке? Пускай не расстраивает материнское сердце, иначе точно помру раньше срока с такими то вот проблемами.
— Мам… — не обращаю на него внимание, кладя рядом на кровать обычную обувную коробку с лекарствами.
Отбросив крышку в сторону, неуклюже порывшись среди огромного количества обезболивающих и жаропонижающих таблеток, нашла запрятанный пакетик ватных шариков. Порывшись ещё, нахожу бутылек перекиси водорода.
— Мам! — третье предупреждение и из моей хватки попытались вырвать найденное сокровище.
— Ну-ка тихо! — в первые за долго время повышаю на него тон, надеясь быть услышанной. — Не смотря на твой запрет, я все равно бы пришла к тебе в комнату для разговора.
Открываю колпачок и, не жалея жидкости, лью прямо на колено. Надо мной очень громко засвистели, пытались выкрикнуть блаженное русское матерное — в литературе его не считают таковым, — слово на «С», Артём, ощутив второй раз перекись, уткнулся лицом в подушку. Там, не жалея всех своих нервов, выругался. Даже английский задел, пару раз выкрикнул иностранные словечки: «бич», «фак».
Перевод знаю, ругаться за такое излишне. Пускай на иностранном говорит, может подтянет свой разговорный для поступления в колледж нашего города.
— Все хорошо, — стараюсь успокоить и не стошнить одновременно.
Пролила перекись на ободранное место, увидела бурлящее алое шипение, что оседало мелкими грязными каплями, стекающих вниз на мои ноги. Мне до сих пор не привычно видеть кровь, особенно от собственного ребёнка — любителя уличных потасовок.
Втянув побольше воздуха, забыв как надо дышать, пролила ещё немного. Стараясь аккуратно протирать ободранный участок, вытирая след от попавшей внутрь грязь, медленно считала до десяти. Благодаря такому счету мой организм успокаивается и мозг начинает здраво мыслить.
— Мне бабушка Лера звонила. — успокоив свой пыл, Артём решил начать разговор со своей темы. — Видел через оповещение чёрного списка два пропущенных от неё.
— Мне тоже. — закончив с коленом — не забыв сделать компрессор из ранозаживляющей мази, — обмотала все это дело вытащенным из коробки бинтом. Да, все же хорошо иметь дома все подряд. Глядишь пригодится,
