все, чтобы найти ребенка. Есть ли мать, которая не ухватится за эту соломинку?
За это обещание я готова на все. Даже на секс, если Ериханов пожелает. И я знаю, что скоро его терпению и джентельменскому поведению придет конец. Все чаще ловлю на себе его взгляды, которые становятся вся более пристальными, оценивающими.
Я не была ему нужна зареванной, разбитой, жалкой. Об этом он сказал мне в довольно грубой форме. Ему интересны сильные женщины. Я должна стать такой.
В последнее время нас все чаще называют парой. Ериханов вытаскивает меня на разные мероприятия. Заставляет повышать свой профессионализм в деле, которое я выбрала для себя не по своей воле. Просто ухватилась за соломинку.
Теперь я эксперт в искусстве. Выучила столько всего. Чтобы хоть немного отвлечься, не сдохнуть от тоски по сыну.
*********
— Это бал-маскарад, Станислава. Ты уже бывала на таких мероприятиях в прошлом. Закрытый аукцион, где можно купить интересные вещи. Ты знаешь, что я одержимый коллекционер и не упущу такую возможность, — холодно отметает мои возражения Давид.
— Ты знаешь, что я ненавижу публичность, — отвечаю ему в тон.
— Это место, где люди предпочитают оставаться инкогнито. Тебя никто не узнает.
— Почему ты не можешь взять кого-нибудь другого? — спрашиваю устало. — У тебя полно любовниц. Я работаю на тебя. Но мы договаривались, что ты не будешь таскать меня за собой как очередную…
— Хм, это ревность? — сдвигает брови мой собеседник.
— Ты знаешь, что нет. Я разучилась чувствовать, Давид. Кому как не тебе знать, насколько я опустошена. Зачем продолжаешь возиться со мной? Почему не оставишь?
— Я дал слово. Тебе. Марине. Мне жаль, что я не смог защитить тебя однажды…
— Мы давно в расчете, Давид…
Трясу головой, усилием воли отгоняю воспоминания. Раз уж мне предстоит выход в свет, пусть и под маской, нужно снова сохранять ледяное спокойствие. Собрать себя из осколков и выглядеть идеально. Я в долгу перед Ерихановым. Он идет по следу Вишневской и Расула. Эти люди — страшные чудовища. Вместе с ними пропала и свекровь. Они, можно сказать, полностью уничтожили Влада Огнева. Его словно и не существовало никогда. Нет его матери, нет его сына. И сами пропали. Какое-то время был след, но он полностью оборвался.
Зачем Милене мой ребенок? Наш с Владом ребенок? Я задавала себе этот вопрос миллион раз и не находила ответа. Только бы с Робертом все было хорошо. Я решила назвать сына в честь своего отца. До сих пор для меня это страшная потеря, папа ушел очень внезапно… Я решила дать сыну это имя почти сразу как узнала, что беременна.
Даже за это корю себя. Может быть другое имя было бы более счастливым?
Нет. Нельзя погружаться в ненужное самобичевание.
Мои враги обязательно объявятся. Слишком много активов. Слишком огромная корпорация… Они не справятся удаленно.
Только бы они ничего не сделали моему малышу. Думаю об этом и сразу ледяная рука сжимает горло, душит.
Я готова на все что угодно. Даже на убийство. Вот только добраться до хитрых, изворотливых тварей, слишком сложно...
* * *
— Тебе знаком хозяин виллы. Глеб Орехов, — нехотя предупреждает Ериханов.
Сначала удивляюсь, и только хорошо подумав вспоминаю, откуда мне знакомо это имя. Вечеринка на яхте, я была там с Владом. Кажется, что все происходило в другой жизни, не со мной. Так много событий произошло с тех пор…
— Это твой друг? — спрашиваю скорее из вежливости, мне это не особенно интересно.
— Скорее давний партнер, мы безоговорочно доверяем друг другу.
Сразу видно, что на прием выделены огромные деньги. Очень много обслуживающего персонала. Вилла на берегу Средиземного моря, огромная, роскошная, окруженная соснами. Огромный понтон дает возможность выхода прямо с веранды дома к морю. Повсюду гости в масках и полумасках — мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях, все при драгоценностях, переливающихся в свете огней.
Нас приветствует Глеб Орехов, сразу узнаю его, несмотря на полумаску. Среднего роста, коренастый, густые аккуратно подстриженные темные волосы, тонкие губы, крупный нос.
Несмотря на дружелюбную улыбку, невозможно не заметить холодный блеск карих глаз в прорезях маски. Рядом с ним целых две дамы, одна в белом, другая в черном. На Орехове черный смокинг с красной подкладкой, пиджак удлиненный. Очень колоритное трио.
— Рад приветствовать, — кивает Давиду. — Твоя спутница кажется мне знакомой. На это Ериханов ничего не отвечает, просто коротко представляет меня:
— Станислава. Мы работаем вместе.
— Как интересно. Ты редко приводишь на такие мероприятия коллег.
— Она, как и я обожает искусство.
— Замечательно.
— Я смотрю, ты сегодня тоже не с женой? — подкалывает Давид, а я вспоминаю, что когда впервые видела Орехова рядом с ним была очень красивая девушка, всем демонстрирующая свое обручальное кольцо.
— Она дома, с сыном, чего ей здесь делать, — усмехается Орехов.
Меня передергивает от того как пренебрежительно это произнесено, рука Давида скользит по моей спине, словно он хочет подбодрить меня. Усилием воли остаюсь неподвижной, хотя больше всего на свете хочется отстраниться.
К нам подходят еще двое мужчин, разговор становится совсем не интересным для меня.
— Девочки, развлеките Станиславу, ей кажется скучно, — командует своим спутницам хозяин вечеринки, хлопая их пониже спины, обеих одновременно.
— Бизнес превыше удовольствий, — проворковав это, меня берет под руку та что в черном. — Идем, разыщем себе по коктейлю. Я подскажу что здесь обязательно нужно попробовать.
Мы отправляемся к длинному столу, где полно всевозможных закусок и напитков. Делаю вид что мне интересен разговор этих двоих о дизайнерских шмотках и СПА, но на самом деле у меня даже голова начинает болеть, настолько пустую болтовню приходится слушать.
— Пожалуй я прогуляюсь в дамскую комнату, — улыбаюсь спутницам Орехова.
— Оки, если Давид будет тебя искать, мы его постараемся развлечь, — подмигивает та что в белом. Только сейчас мне приходит в голову, что даже их имен не запомнила, когда Глеб представлял нас. Впрочем, плевать. Улыбнувшись, покидаю пустышек.
На этой вилле невероятно красивые интерьеры, безумно дорогие картины на стенах завораживают. Так как я в этом уже немного разбираюсь, то невольно замираю то возле одной картины, то возле другой, наслаждаясь истинными произведениями искусства. Мне гораздо комфортнее одной, а не среди гламурного общества. Так, впрочем, было всегда. Теперь я и вовсе становлюсь отшельницей.
Наконец добираюсь до дамской комнаты,
