— Кто-нибудь из присутствующих здесь знал кого-то другого до сегодняшнего дня? — спросила Джесси.
Последовало дружное отрицание.
— Не знаю, почему я приехал. — Доктор Торнтон зажег сигарету с помощью окурка, который бросил в камин, где полыхало монументальное бревно. — Все это мне кажется результатом запущенного склероза. Мне следовало тут же развернуться и отправиться назад в Саут-Корнуолл.
— Не слишком разумно, — заметил Алистер из-за кресла жены. Он улыбался, но его взгляд оставался настороженным. — Тут пахнет деньгами, а кому они помешают?
Миссис Алистер ничего не сказала. Инспектор подумал, что она предпочитает наблюдать. Ей неизвестно, замешаны ли тут деньги, но если так, то это вопрос, кто схватит их первым — она или ее муж.
— Не знаете, ожидается кто-нибудь еще? — спросил он.
— Хьюго говорит, что нет, — ответил Палмер. — Но где сам Брасс? Чего ради нас тут маринуют?
— Старый трюк, — внезапно заговорила миссис Алистер и тут же сжала губы, словно поймав себя на неосмотрительности.
— А вот и Хьюго, — сказала Линн О'Нил. — Он похож на Великана из сказки про Джека и бобовый стебель.
— Интересно, как выглядит мистер Брасс, — задумчиво промолвила мисс Оупеншо.
Все обернулись, глядя на Хьюго, появившегося словно гигантское видение.
За его руку держался маленький старичок с тонкими конечностями и серым лицом, крючковатый нос почти касался острого подбородка. Голову связывала с плечами длинная шея, которой, казалось, едва хватало сил поддерживать свою ношу. На нем были выцветший бархатный пиджак красного цвета с парчовыми лацканами, побитый молью шерстяной шарф и старые матерчатые шлепанцы. В дрожащей руке он держал латунную трость. Несколько седых волос на лысом черепе стояли по стойке «смирно», как храбрые остатки разбитого полка.
Но самым замечательным во внешности Хендрика Брасса были его глаза — вернее, их отсутствие. Они были спрятаны за темными очками замысловатой формы, больше подходившими для облаченной в бикини девушки на пляже, и скрывали половину маленького лица.
— Ну-ну, — прочирикал Хендрик Брасс. Его голос и в самом деле заставил всех подумать о престарелой птице. — Они все здесь, Хьюго? — Очевидно, его глаза под очками разглядывали гостей.
— Да, мистер Хендрик.
— Отлично. Я собираюсь назвать ваши имена, друзья мои. — (Произвести перекличку?) — Пожалуйста, отзывайтесь на них. Мистер Алистер?
— Здесь, — сразу же ответил Алистер.
— Нет, мистер Алистер, скажите что-нибудь еще. Повторите ваше имя.
— Меня зовут Девитт Алистер. Этого достаточно?
Брасс кивнул, и латунная трость резко дернулась.
— Кажется, ваша жена с вами, сэр?
— Меня зовут Элизабет Алистер. — Миссис Алистер озадаченно смотрела на него.
— Доктор Торнтон?
— Я Хьюберт Торнтон, мистер Брасс, — отозвался рыжеусый врач. Он тоже выглядел озадаченным, но это походило на заинтересованность медика профессиональной проблемой.
— Мисс Корнелия Оупеншо? Мистер Кит Палмер? Мисс Линн О'Нил? Мисс Джесси Шервуд?.. Прошу прощения, миссис Ричард Квин? И мистер Квин?
Они отвечали один за другим.
— Превосходно — значит, все прибыли. Не могли противостоять искушению, а? Ну, сейчас вы узнаете, что все это значит. Я не намерен устраивать никаких тайн.
Его чириканье напоминало смех воробья — довольно злого воробья, подумала Джесси.
— Хьюго, олух ты этакий, ты хочешь, чтобы я стоял здесь вечно? Мое кресло!
Хьюго метнулся к камину, поднял одной рукой мягкое кресло причудливой формы — из тех, которые предназначаются для главы семейства, — вернулся с ним к двери и аккуратно поставил его позади старика. Хендрик Брасс сел, держа трость между костлявыми коленями, лицом к гостям, но, казалось, смотрел на огонь, а не на них, так как его голова не шевелилась, даже когда кто-то говорил.
— Все очень просто, — начал он. — Из всей семьи Брасс остался только я. У меня нет наследников. Я стар, болен и богат — у меня шесть миллионов долларов. Шесть миллионов — слышите? Я бы стоил гораздо больше, — злобно прощебетал старик, — если бы правительство не отбирало целые куски моего состояния и не раздавало их куче алчных иностранцев. Будь я проклят, если позволю им получить все после моей смерти.
Хьюго стоял позади кресла, положив на него руку, как будто опасался, что оно вот-вот развалится. Остальные молчали. Известие о шести миллионах долларов требовалось переварить. Кит Палмер выглядел недоверчивым, доктор Торнтон — задумчивым, мисс Оупеншо — обрадованной, Линн О'Нил — изумленной. Только Алистеры оставались настороженными, словно принюхивались, но не желали верить своему обонянию.
— Из вас восьмерых, — продолжал Хендрик Брасс, чмокнув синеватыми губами, — я выбрал шестерых — вы, миссис Алистер, и вы, мистер Квин, присутствуете здесь только благодаря вашим супругам. В действительности, друзья мои, я хотел разыскать девять человек, но, по моей информации, двое из них умерли, а никаких следов третьего — некоего Хардинга Бойла — найти не удалось. Вы меня слушаете?
Ответом послужило невнятное бормотание. Да и что можно было на это сказать? Старик либо страдал паранойей, либо разыгрывал их. Должно быть, когда-то он действительно был миллионером, но все, что они видели в этом доме сейчас, пребывало в крайне запущенном и изношенном состоянии. Поверить в то, что этот хилый маленький человечек в изъеденном молью шарфе и поношенных шлепанцах обладал шестью миллионами долларов, было практически невозможно.
— Почему же я выбрал вас шестерых из двухсот миллионов, стоящих в очереди за моими деньгами? — снова заговорил хозяин дома. — Наверняка вы спрашиваете себя об этом. Я отвечу вам. Причина в том, друзья мои, что каждый из вас либо сын, либо дочь человека, протянувшего мне руку помощи в критические моменты моей жизни. И тем не менее, никто из вас никогда не слышал обо мне. Я прав? Говорите!
Никто не произнес ни слова. Собравшиеся походили на детей с шариками жвачки у рта, боящихся вздохнуть, чтобы шарики не лопнули. В Хендрике Брассе и его щебетании было нечто фантастическое — это впечатление усиливали блики пламени на стенах и блеск полированной латуни, — что превращало старую голландскую гостиную в некое подобие сцены, а находившихся в ней — в персонажей пьесы, автором и режиссером которой являлся Брасс.
Очевидно, старый Хендрик счел их молчание знаком согласия.
— Прав ли я и в том, что родители всех вас уже умерли? Мне говорили, что это так, в противном случае я бы пригласил сюда их, а не вас. Но добродетели отцов падут на их детей, верно? — Он снова чмокнул губами, радуясь собственному остроумию.
— Мистер Брасс, — внезапно произнес Девитт Алистер, словно решившись на опасный прыжок.
— Должно быть, это мистер Алистер, — сказал старик, уставясь на огонь. Инспектор разгадал одну из его тайн, досадуя на свою тупость. Хендрик Брасс был слеп. Ему следовало понять это сразу по трости, темным очкам, неподвижности головы старика и его постоянным попыткой заставить каждого из них что-либо сказать. — Я вас слушаю.
