В ярость друг меня привел — Гнев излил я, гнев прошел. Враг обиду мне нанес — Я молчал, но гнев мой рос.
От размышлений меня отвлек стук в дверь. На пороге стояла Либби. По-прежнему в пижаме — принт с черепушками и бантиками.
— Все в порядке? — спросила я.
— Просто хотела проверить, что ты встаешь и собираешься в школу.
Я вскинула бровь. За всю историю нашего опекунства Либби ни разу не поднимала меня в школу.
— Серьезно?
Она немного помолчала, ковыряя ногтем правой руки черный лак на левой, а потом ее точно прорвало:
— Ты же понимаешь, что папа не хотел давать то интервью? Эйв, он ведь понятия не имел, что разговаривает с репортером!
Когда новости о свалившихся на меня богатствах просочились в прессу, Рики, какое совпадение, снова начал общаться с Либби. Если она хочет дать ему еще шанс, это ее дело, но ему не удалось использовать ее в качестве посредника.
— Он денег хочет, — спокойно произнесла я. — Но ничего от меня не получит.
— Я не дурочка, Эйвери. И не думаю его защищать.
«Ты его защищаешь, и это мягко сказано», — подумала я. Но мне не хватило духу сказать это.
— Буду собираться в школу.
* * *
Теперь, когда у меня была целая команда стилистов, медиаконсультант и «имидж», утренние сборы стали занимать в пять раз больше времени, чем прежде. И, понятное дело, после наведения марафета — восемь разных средств на лицо, вполовину меньше — на волосы — времени на завтрак уже не оставалось. Я со всех ног кинулась в кухню — не путать с кухней повара, — чтобы перехватить хотя бы банан. На пороге меня встретил стук захлопнутой духовки.
Миссис Лафлин распрямилась, вытерла руки о фартук и остановила на мне взгляд своих светло-карих глаз.
— Чем могу вам помочь?
— Бананом, — ляпнула я. Отчего-то выражение лица миссис Лафлин помешало мне сформулировать полное предложение. Я все никак не могла привыкнуть к прислуге. — Я хотела сказать, можно мне банан, пожалуйста?
— А до завтрака, стало быть, вы не снизойдете? — сухо поинтересовалась она.
— Понимаете, я опаздываю, — начала я оправдываться.
— Да что уж там, — миссис Лафлин проверила содержимое другой духовки. Как мне рассказывали, чета Лафлинов заправляла всеми делами в поместье не одно десятилетие. Новость о том, что я стала наследницей, они встретили без особого восторга, но все в поместье, как и прежде, обслуживалось по высшему разряду. — Берите что хотите, — миссис Лафлин кивнула на миску с фруктами. — У таких, как вы, это девиз по жизни.
Таких, как я? Я едва справилась с собой, чтобы не съязвить в ответ. Очевидно, я перед ней в чем-то провинилась. Но, что тоже вполне понятно, мне совсем не хотелось быть в черном списке миссис Лафлин.
— Если проблема в том, что вчера произошло с мистером Лафлином… — начала я, вспоминая, как ее супруг выгнал нас из крыла Тоби.
— Вот уж кого я вам трогать не советую, — миссис Лафлин снова вытерла руки о фартук, только ожесточеннее. — Хватило и того, что по вашей милости сделалось с несчастной прабабушкой.
Прабабушкой? Ответ сорвался с моих губ вместе с выдохом. Именно прабабушка братьев показала мне фотографию Тоби. Она была рядом, когда я узнала его.
— Она вам рассказала, — медленно произнесла я. — О Тоби. — Мне вспомнилось предостережение Грэйсона: важно, чтобы эта тайна осталась тайной.
Ксандр в курсе — и миссис Лафлин тоже. А значит, вероятнее всего, и ее супруг.
— Вам должно быть стыдно, — отчитала меня она. — Играть с чувствами пожилой женщины! Втягивать мальчишек во что бы то ни было, из-за чего вы потащили их в крыло Тоби! Сердца у вас нет!
— Сердца? — переспросила я, и тут до меня дошло: она думает, я лгу.
— Тоби мертв! — дрогнувшим голосом сказала миссис Лафлин. — Когда его не стало, горевал весь Дом! Я любила этого мальчика как родного! — она прикрыла глаза. — А вы теперь изводите прабабушку, рассказываете бедной женщине, что он жив… в вещах его копаетесь… — Миссис Лафлин вновь открыла глаза. — Мало, по-вашему, пострадала эта семья? Давайте еще что-нибудь повыдумываем?
— Я не лгу, — ответила я. К горлу подкатила тошнота. — Я не способна на такое.
Миссис Лафлин поджала губы. Я видела: она с трудом сдерживается от колкости.
— Вам пора в школу, — процедила она, протянув мне банан.
Глава 10
Как и сказал Орен, в школе Эли ни на шаг от меня не отходил. Вот только «смешаться с толпой», вопреки заверениям его босса, он не сумел. Вообще, незаметно ходить с телохранителем, когда тебе семнадцать, вряд ли возможно.
Американистика. Философия осознанности. Математический анализ. Смыслообразование. Пока я сидела на занятиях, одноклассники не пялились на меня. Они подчеркнуто меня не замечали — а это было еще хуже. Когда очередь дошла до урока естествознания, я уже готова была встретиться со злобными комментаторами и вандалами один на один.
— Может, в коридоре меня подождете? — спросила я у Эли.
— Если захочу потерять работу — непременно, — парировал он.
Я начала уже задумываться, действительно ли Орен так всполошился из-за шкафчика — или дело в том, что Рики понаделал в городе шума.
Всячески сопротивляясь таким мыслям, я опустилась на свое место. В обычный день тот факт, что лаборатория при кабинете естествознания больше похожа на филиал NASA, пробудил бы во мне трепет, но сегодня мои мысли были совсем о другом.
Перед самым началом урока Тея села за мой столик. Она покосилась на Эли и посмотрела на меня.
— Неплохо, — одобрила она вполголоса.
Мало того, что моя жизнь стала достоянием таблоидов, так еще и самой Тее Каллигарис понравился мой новый телохранитель. Что ж, неплохо.
— Чего ты хочешь? — вполголоса спросила я.
— Всего запретного, недостижимого, — задумчиво протянула она. — Всего того, что мне не дозволено!
— А от меня чего хочешь? — уточнила я как можно тише, чтобы никто, кроме Эли, не услышал.
