Выборге, просят сделать двадцатиминутный фильм.
– Так.
– Я так не хочу ехать, Петь. Два дня в Выборге в этой гостинице…
– Оля, обязательно поезжай.
– Ты думаешь?
– Конечно. Нельзя разбрасываться работой. Обязательно. Ты должна снимать. Ты талантливый человек, я хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
– Тогда я позвоню, соглашусь.
Когда Ольга выходила из кабинета, Решетников спросил, глядя на ее спину:
– Ты меня не бросишь?
Она остановилась и снова повернулась к нему:
– Нет… а чего ты вдруг такое спрашиваешь?
– Как ты думаешь, я могу покончить с собой? Я, такой жизнерадостный, веселый, повеса, парень-рубаха. А могу ли? Я вот думаю, что не смогу. А ты как думаешь?
– Ты меня в чем-то подозреваешь, что такое?! – Ольга вперила в него изучающий взгляд.
– Нет, нет, я просто представил. Представил, что ты ушла, причинно-следственную цепочку выстроил. Знаешь, как Гоголь написал «Записки сумасшедшего» – просто представил, что сходит с ума, и написал. А там, медики настаивают, все стадии сумасшествия идеально написаны. Представляешь?
– Слушай, творческий человек, давай приземляйся, – с деланой небрежностью произнесла Ольга.
– Хорошо, – согласился Решетников с готовностью. – Может, поедем куда-нибудь, отдохнем?
– Эк тебя бросает из стороны в сторону, – усмехнулась она.
– Мальдивы. Бунгало. Мы стали отдаляться друг от друга, да? На пару недель, немного приблизиться бы обратно…
– Петь, мне только проект предложили… я год без работы сидела нормальной. Ты сам сказал, чтобы…
– Обязательно поезжай, конечно.
Ольга снова повернулась к нему спиной.
– Тогда, может, секс? Раз уж любовью мы уже не занимаемся…
Она замерла и ответила, не оборачиваясь:
– Сейчас?
– Ну да. Сын в школе, мы взрослые люди, нам самим решать.
– Я не против. Давай.
Ольга прошла к дивану, стоявшему в кабинете, и уселась.
– Ну давай, – повторил Решетников, но с места не двинулся.
– Ну начинай, – сказала Ольга.
Решетников встал и нерешительно спросил:
– Здесь?
– А где?
– В душе.
– Нет, потом сушиться, укладываться, у меня еще столько дел.
– Понятно, – сказал Решетников и сел рядом с Ольгой. Преодолевая странную неловкость, они стали целоваться. Но как-то без огонька, что не преминул отметить Петр. Но тут вдруг Ольгу будто подменили, она сбросила с себя одежду и с энтузиазмом, которого давно за ней не наблюдалось, стала целовать и ласкать его. Решетников не мог понять, на самом ли деле ей так хорошо, как она показывала. Или все эти страстные стоны – не более чем способ усыпить его бдительность?
– Ты за что прощения просила? – спросил Решетников, когда они, умиротворенные, лежали на диване.
– Ты о чем?
– Ну, это все ты не просто так вытворяла, явно же где-то нашкодила и невербально раскаивалась.
– Нет, просто… захотелось сделать тебе приятное.
– Приятное ты делаешь мне и более простыми методами, я неприхотлив, а тут ты расстаралась.
Ольга, разозлившись, отстранилась:
– Больше такого не повторится.
Она вскочила, собрала одежду и быстро пошла к выходу.
– Слушай, я тебя удовлетворяю? – спросил Решетников ей вслед.
– Конечно. Да. Очень. Что за вопросы?
– Мне просто важно было знать. Спасибо за честность.
Ольга, не обернувшись, вышла из кабинета.
* * *
Решетников, как и обещал, поехал к школе, чтобы встретить сына.
Некоторое время они ехали молча. Первым заговорил Саша:
– Я так понимаю, что если ты решил меня встретить, то… будет разговор?
– С Соломиной алиби развалилось. Давай что-нибудь еще, – ответил Решетников.
Помолчав, Саша произнес:
– Папа, я гей.
Решетников едва справился с управлением. Вцепившись в руль, он ощутил, как на висках выступает пот.
Видя, что отец молчит, Саша продолжал:
– Я не хотел вам говорить, пытался скрыть, но ты вычислил. Я был у друга, это мой ровесник. Артем.
К Решетникову вернулся дар речи.
– Может, у вас просто крепкая дружба?
– Я так понимаю, тебе надо осознать. Я сам домой доберусь.
– Какой Артем? Все равно узнаю.
– Коломиец. Надеюсь, ты не устроишь скандала.
– Не волнуйся, толерантность – мой конек, – только и нашелся Решетников.
Не заставляя себя упрашивать, он остановил машину. Глядя вслед Саше, Петр схватился за голову, безуспешно пытаясь переварить услышанное.
* * *
Спустя несколько минут Решетников уже несся по трассе на огромной скорости. Он едва замечал, что происходит на дороге, – шок никак не отпускал его.
«Вот такие страдания вы мне приготовили?! Да на черта мне эта литература!» – мысленно кричал Решетников, обращаясь к Достоевскому.
Наконец он остановил машину и тут только услышал, что звонит телефон.
– Петр, добрый вечер, это Жданов. Вы договор посмотрели?
– Да, готов подписывать. Сроки поставьте там две недели на серию и правки.
– Количество денег за серию?
– Много.
– В цифрах.
– Четыреста за серию.
– Триста пятьдесят.
– Отлично. Завтра подписываемся.
Затем позвонила Даша.
– Я нашла этого Артема Коломийца, он действительно учится с Сашей в одной школе. Умный парень.
Решетников развернул машину, снова поехал к школе сына. Делать хоть что-то лучше, чем пытаться приучить себя к мысли, что единственный сын оказался геем.
Педагоги, заполнявшие свои журналы, с интересом уставились на заглянувшего в учительскую Решетникова.
– Здравствуйте. Мне нужно найти Артема Коломийца. Это возможно?
Первой откликнулась самая молоденькая учительница:
– Да, конечно, я знаю Артема.
– А с какой целью он вам нужен? – строго поинтересовалась ее пожилая коллега.
– С целью поговорить. Побеседовать с молодым поколением, мне его рекомендовали как… светлое будущее. Хочу в сценарии сделать образ молодого поколения, которое сотрет нас с лица земли.
– Согласна, очень талантливый мальчик, – откликнулась молодая. – В двести семнадцатой, факультатив по природоведению у них.
– Здравствуйте, а можно мне Артема Коломийца на пару минут? – спросил Решетников, открыв дверь в класс.
– Это я, – отозвался худенький мальчик в очках. На вид ему было не больше одиннадцати.
Решетников, просияв, полюбовался мальчиком и сказал:
– Хотя рано мне с тобой говорить. Спасибо.
«Провел меня Сашка», – с блаженным облегчением подумал он и, словно на крыльях, помчался домой.
* * *
А дома Решетникова ждал новый сюрприз.
– Ты чего трубку не берешь? – Саша встретил его на пороге. – Мы тебя ждем.
– Мы? Ты что, дурак, маме рассказал?! – Решетников пошел за Сашей на кухню.
Там за столом сидели Сашина учительница Анна Красовская, а напротив нее – Ольга. На столе стоял торт. Через секунду до Решетникова дошло – вот с кем роман у его сына. К облегчению от того, что сын оказался нормальной сексуальной ориентации, примешалась и отцовская гордость. Однако, взглянув на потемневшее лицо жены, он понял, что от комплиментов сыну следует воздержаться.
Саша, занимая место за столом, сказал:
– Она меня уговорила признаться, потому что знает, какой это удар по отцу.
Решетников сел рядом с Ольгой. Саша поставил перед ним чашку и
