Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
И на тех, кого бомбами убивали, и на расстрелянных, и на мальчишек, которые разбирали снаряды. И все равно сейчас было страшно. Недалеко от дороги лежал на спине боец. Одна нога у него подвернулась, и он всем телом навалился на нее. Хотелось, чтобы он поскорее встал, выпрямил ногу. Но он лежал не шевелясь, и на бледном лице у него запеклась кровь.
Повсюду валялись пулеметы, винтовки, противогазы, вещевые мешки. Они валялись как попало – и рядом с бойцами, и далеко от них.
Я боялся увидеть среди убитых кого-нибудь из разведчиков, и все же не мог отвести от них взгляда. Дядя Вася тоже смотрел на них, и лошади, испуганно подрагивая ушами, поворачивали к ним головы.
На самой вершине, где были разбитые окопы, землянки и траншеи, лежали убитые фрицы. И было разбросано много немецких автоматов, винтовок и фауст-патронов.
Наконец мы миновали высоту и догнали знакомых артиллеристов, с которыми я стрелял по немцам. Лошади медленно тащили пушки. Артиллеристы устало шли рядом. И только один лежал неподвижно на лафете. Тот старый артиллерист, которому я подавал снаряды. Его тело подрагивало сейчас на жестком железе, и у глаз застыла кровь. Морщины на лице еще глубже врезались в кожу.
Артиллеристы не обратили никакого внимания на нашу повозку, когда мы стали обгонять их.
А я всё не мог оторвать глаз от старого артиллериста на лафете.
Хороним Сарпахана
Какой тяжелый был бой на высоте! Там нашего Каржаубаева убили. Сейчас он лежал в кухне на плащ-палатке.
Наши не только высоту отбили у немцев, но и село заняли.
Мы разместились в одной из хат и теперь собирались хоронить нашего Сарпахана на кладбище. Пётр Иваныч отправил двух разведчиков вырыть могилу.
Сарпахан лежал у стены такой неподвижный, весь так вытянулся, как лежат только мертвые. Лицо его было спокойно, будто он спал, а кожа на лице – сухой, даже немного побелела. Он лежал в гимнастерке. На груди было засохшее кровавое пятно и во многих местах дырки. Около Сарпахана присели Пётр Иваныч и дядя Вася и платками обмывали лицо, очищали от грязи гимнастерку, брюки, сапоги.
Мне было страшно подойти к нему поближе. Я понимал, что он убит. А все равно не верилось. Казалось, что он просто так лежит, устал после боя и молчит, как всегда молчал.
Витя держал на коленях прибитую к палке дощечку и выводил на ней химическим карандашом буквы.
Когда все было приготовлено, дядя Вася постелил в повозку сено, а сверху – Сарпаханову шинель. Она была совсем новая, только немного мятая. Разведчики осторожно положили Сарпахана на шинель, и мы направились на кладбище.
Лошади шли медленно. Мы держались за повозкой. Разведчики не смотрели на Сарпахана. А я не мог удержаться, мне хотелось смотреть и смотреть на него.
Наконец мы пришли на кладбище. Наши уже вырыли широкую, по пояс могилу.
Дядя Вася вытащил из-под Сарпахана шинель и спрыгнул в могилу. Одну полу он расстелил на дне. Пётр Иваныч и Витя опустили Сарпахана на шинель. Дядя Вася второй полой укрыл его. Пётр Иваныч бросил на шинель горсть земли. Я тоже бросил, и моя горсть была не меньше, чем у других разведчиков, и земля упала там же, где у Петра Иваныча и Вити. Потом Яшка и еще один разведчик стали сбрасывать землю лопатами. Она тяжелыми комьями падала на шинель, и каждый раз я вздрагивал.
Я боялся, что вот-вот заплачу.
Над могилой вырос холмик. Там, где была голова Сарпахана, Витя вогнал в землю палку с дощечкой. На дощечке была звездочка и надпись: «Красноармеец-разведчик Сарпахан Каржаубаев. Погиб смертью храбрых в боях за Родину. Март 1944 г.».
Разведчики подняли вверх автоматы. Над могилой прозвучали три залпа. Мы стояли в тишине, опустив головы, и никто не решался уйти первым. Наконец Пётр Иваныч повернулся и пошел к повозке. За ним и мы. Я всё оглядывался на могилу Сарпахана. Такой она была одинокой. И мы будто были виноваты, что оставили его там одного, среди крестов на чужом кладбище.
Часть третья
В тылу
Глава первая
Фронтовая баня
Едем в тыл
Я проснулся. Надо мной блестело утреннее солнце. Плыли облака. Ни разрывов, ни выстрелов не было слышно. Только поскрипывали колеса.
Мы ехали в тыл на отдых! Вчера вечером мы всем полком выступили из села. Разведчики, как и в наступлении, ушли раньше. Вместе со штабными офицерами они выберут место, где полк будет отдыхать. А мы с дядей Васей двигались в общей колонне.
Я откинул шинель, которой он меня укрыл, и перебрался на сиденье.
– Выспался? – спросил дядя Вася.
– Дядя Вася, вы ложитесь! Я хорошо буду ехать, правда!
Он улыбнулся:
– Я немного вздремну. Старому человеку много ли сна надо? Как птице на ветке. В случае чего, разбуди.
Он передал мне вожжи, откинулся на сиденье и подобрал ноги. Он все вздыхал, ворочался и никак не мог уснуть. Наконец затих.
Хорошо после сна. Рядом в обтертых шинелях шли бойцы. Все из нашего полка. Как много нас было, хотя разведчики и говорили, что полк понес большие потери. Бойцы переговаривались, курили на ходу.
Мы подходили к селу. Все хаты здесь были целыми, нигде ни одной воронки. Народу в селе было много и полно мальчишек. Они выбегали на дорогу, смотрели на нас и на меня тоже.
Рядом со мной лежал автомат дяди Васи. Я взял его в руки. Сразу автомат и вожжи вместе держать трудно, но я старался, чтобы у меня был боевой вид, чтобы эти мальчишки не думали, что я просто так ехал. Пусть они думают, что это мой автомат и я с ним воевал. Они небось не видели того, что я видел, и в боях не были, и с артиллеристами не стреляли, и гранаты разведчикам не подносили.
Мы проехали село, и снова потянулись поля. Я положил автомат на место. И тут проснулся дядя Вася.
– Вздремнул немного – и совсем другое дело. На войне сон да еда на пользу всегда.
Он хмуро смотрел на поля, будто видел там что-то нехорошее. Поля как поля. Ничего особенного. Только густо поросли бурьяном. Дядя Вася вздохнул:
– Сорная трава хорошо растет. А пахать-то самое время.
– Я тоже пахал, – похвастал я. – Только плуг тяжелый попался. Чуть не задавил. И мозоли потом болели.
– Плугом много не вспашешь. Сюда бы трактор…
Дядя Вася увидел межи, которые тянулись вдоль и поперек полей, и снова вздохнул:
– Не выйдет тут дело с трактором. Запутается в межах. Единоличники. Не дошло у них до колхозной жизни. А земля хорошая. Если посеять вовремя – хлеба много соберешь… Как-то теперь у нас без мужиков управляются? Тоже небось на плуги перешли.
Он замолчал.
Мы уже долго ехали, солнце стояло над головой, когда я заметил на дороге
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28