пока кассету, — попросила Ленка и умчалась выключать газ.
С довольным урчанием видеомагнитофон проглотил кассету. Вначале на экране не было ничего, кроме «снега», а затем засветились символы в виде буквы «X» и пятиконечной звезды и пошли титры.
– «Центрнаучфильм», — с удивлением прочитал Васька, — «По заказу Министерства народного образования СССР». «Отроги Тянь-Шаня».
– Ничего себе, — прокомментировала Ленка. — Нам что-то подобное показывали в третьем классе. Правда, уже цветную ленту.
Васька согласно кивнул:
– Теперь таких фильмов в школах нет. Их же на кинопроекторах крутили. Значит, это копия из какого-нибудь «Госфильмофонда». Думаю, ее не так просто было сделать — кинопленку на видео в домашних условиях не перекатаешь…
– Отроги Тянь-Шаня, — бодро начал вещать голос диктора, с трудом пробиваясь сквозь патетическую музыку, — часть мощного горного массива, охватывающего кольцом Ферганскую долину…
Смотреть ленту было интересно — возникало такое ощущение, что перед тобой старинные фотографии с незнакомыми, но от этого отнюдь не менее интересными людьми.
На видеокассете было записано несколько фильмов — про отроги Тянь-Шаня, пустыню Каракум, архитектуру средневековой Бухары… Некоторые из них длились не до конца — вероятно, деду нужны были из этих картин только определенные куски.
– Ясности от этого больше не стало, — разочарованно вздохнул Васька, когда кассета тихо щелкнула и автоматически начала перематываться на начало, — однако будем эту информацию иметь в виду…
Из всех загадок, связанных с дедом, Ваську особенно интересовал трамвайный талон. Почему Васька решил, что талон был пробит именно в трамвае, он не знал, но мысленно он так его и именовал — «трамвайный талон». Так ли это было на самом деле, проверить было сложно, но необходимо.
Вначале Ленка и Васька решили, что скорее всего талон был использован кем-нибудь из приятелей деда на одном из трамваев, троллейбусов или автобусов, что ходили в его районе. Ну мало ли что — почувствовал человек себя плохо или сумка тяжелая в руках была — вот они и воспользовались общественным транспортом. Вот только где это было? И что там делал дед с приятелем? И кто он — этот приятель? Не москвич? Не пенсионер?
Гипотезы продолжали оставаться гипотезами, пока не получили бы подтверждения. Ленка взяла на себя автобусы, Васька — полюбившиеся ему трамваи, и, вооружившись выдранными из школьной тетрадки листками, ребята разошлись на охоту.
Встретились они в шесть часов вечера на квартире у деда.
– Ничего похожего, — махнула Лена перед Васькой бумагой, испещренной проколами от компостеров.
– А у меня квитанция за штраф, — кисло улыбнулся Васька, памятуя о том, что сумму штрафа придется вычесть из «компьютерных денег».
– Троллейбусы проверять будем? — осведомилась Ленка.
– Бесполезно это, — вздохнул Васька. — Я тут разузнал: в Москве только одних автобусных маршрутов больше пятисот. А сколько там автобусов ходит… Тут что-то другое придумать надо…
– Надо, — кивнула Ленка. — А пока — поедим.
– Сейчас, я колбасы нарубаю, — полез Васька в холодильник.
Лена с холодным изумлением наблюдала за его манипуляциями. Васька, не замечая ее реакции, кромсал колбасу крупными ломтями и шлепал ее на толстые куски черного хлеба.
– И часто ты так питаешься? — зажгла конфорку Ленка.
– М-м-м, — кивнул Васька, откусив от бутерброда огромный кусок.
– До ста пятидесяти лет ты так точно не дотянешь, — улыбнулась Ленка. — Давай, что ли, яичницу с колбасой пожарим… Не знаю, как насчет других блюд, но в этом деле я вроде специалист.
– Постой-постой, — проглотил бутерброд Васька. — Специалист! Вот кто нам может помочь! Рисунок от компостера может помнить только тот, кто проверяет билеты, — контролер! Ты заметила, что некоторые из них, когда ловят «зайцев», к компостерам, чтобы сделать контрольный прокол, даже не подходят. А почему? Да потому что они все компостеры на своем маршруте наизусть знают! Вот у кого спрашивать надо, — победно махнул своей квитанцией на штраф Петька.
– Точно! — подхватила его мысль Ленка. — А я даже знаю, с кого можно начать! У нашей Мамы дядя, кажется, контролером чуть ли не всю жизнь вкалывал. Она нам как-то рассказывала про него — странный, мол, субъект. Он один раз Маму в трамвае без билета застукал, так знаешь что сделал? Оштрафовал!
– Свою племянницу?!
– Ну!
– Кремень старик! — присвистнул Васька. — Этот, наверное, точно из старой гвардии, работает давно.
Васька хотел было немедленно броситься на поиски Мамы, но Ленка удержала его и заставила сначала съесть яичницу и выпить чай.
Хотя Васька ел яичницу, вероятно, в тысячный раз, сегодня она показалась ему очень вкусной.
Когда с обедом было покончено, Васька было бросился к телефону, но Ленка его осадила:
– Я готовила, ты — помой сковородку и тарелки!
Васька хотел было вначале возмутиться или просто заскладировать грязную посуду до тех времен, когда ему ужасно захочется что-нибудь срочно помыть, но потом подумал, что Ленкины слова были справедливыми, и, засучив рукава, пошел к мойке.
Ленка тем временем набрала домашний телефон Мамы:
– Здравствуйте. Я могу с Машей переговорить? Ушла? А давно? Понятно, спасибо большое…
– Мама у Кочерыжки, — сообщила Ленка Ваське, когда он появился в прихожей. — Пойду их навещу, может быть, что-нибудь удастся разузнать.
– Ладно, — нехотя согласился Васька. — А я пока соседку посторожу…
Кочерыжка жила в маленькой двухкомнатной квартирке, которая по габаритам не превышала метраж кухни ее приятеля Бакса. Но поскольку у ее родителей детей больше не было, то Кочерыжке выделили отдельную комнату, в которой она обычно и устраивала свои мини-девичники.
Ленку впустила в квартиру Кочерыжкина мама. Когда Ленка зашла к подружке в комнату, та живо обернулась, и ее заинтересованный разговор с Мамой тут же оборвался.
Ленка поняла, что девчонки только что перемывали ей кости, но сделала вид, что ничего не заметила.
– Привет, девчонки, — плюхнулась она на диван и подхватила какой-то женский журнал.
– Привет! — захлопотала вокруг нее Кочерыжка. — А мы тут с Мамой сидим скучаем…
– Да-а, — подтвердила Мама, — скукоти-ща-а…
– На историю завтра пойдем? — спросила Ленка, стараясь заполнить паузу.
– Неохота-а, — зевнула Мама, — но придется. Мои ста-арые просто пасут меня ближе к концу го-ода. Скоро за ру-учку водить бу-удут.
– Эх, предки, они все такие, — постаралась перевести разговор на интересующие ее рельсы Ленка, — принципиальные… Как твой дядя, ну, помнишь, который тебя оштрафовал?
– Ко-озел, — смачно выдала Мама. — Придурок.
– Он еще работает или на пенсии? — как бы между прочим поинтересовалась Ленка.
– Рабо-отает, что с ним сделается, с пне-ем старым, — накрутила себе кудряшку на палец Мама.
– На твоих маршрутах? — хитро подначила ее Ленка. — Смотри, еще раз поймает!
– Не пойма-ает, — кинула в рот жвачку Мама. — У меня сейчас один па-арень накле-евывается. С та-ачкой. Будет от подъезда до школы меня возить, или я — не я-а…
