все умрём, но не сегодня.
— Ага. Генрих, тебе нужна помощь?
Генрих не отозвался.
— Генрих, если что, я могу помочь. Или пойти в реакторный отсек?
— Да, там ты нужнее. — ответил Стивен.
— А где Генрих?
— Работает.
— Ладно. — Валентина отключила связь. — Сама разберусь. Том?
Тот не отреагировал, продолжая копаться в проводке.
— Том, мы закончили.
— Ещё нет.
— Мы сделали всё, что смогли. Тут больше нечем заниматься.
— У меня ещё много дел.
— Том, я точно знаю, что здесь уже больше ничего не починить. Или ты мне не доверяешь?
Том промолчал. Валентина вздохнула, чуть наклонив голову вбок:
— Иди отдохни. Или, если хочешь помочь, лети к токамаку.
Он вновь не отреагировал, словно намеренно её игнорируя и продолжая возиться с проводкой.
— Ладно, как хочешь. — Валентина пожала плечами. — Но ты очень плохо выглядишь. Ты устал. И тебе нужно отдохнуть.
— Я останусь. Моё место здесь. У меня ещё много дел.
— Как скажешь.
Валентина фыркнула и вылетела из отсека, оказавшись в лифте. Рука остановилась между кнопками уровня токамака и основного входа в технические коридоры. Последние были очень разветвлены и проходили между внутренними отсеками и внешней обшивкой первопроходца, изредка пробираясь вглубь корабля.
— Хочешь найти Генриха?
— Да, определённо. — Валентина кивнула и сделала свой выбор, после чего с хмурым лицом опустила взгляд на Полину. — А ты что здесь делаешь?
— Мне скучно.
— Иди домой. Здесь опасно.
— Тогда почему ты здесь?
— Потому что это моя работа.
— Зачем нужна такая работа, если она опасная?
— Ну… — Валентина пожала плечами. — Здесь не скучно. И платят хорошо.
— Тогда я тоже хочу здесь работать.
— Вот вырастешь и будешь работать, где захочешь, а сейчас иди домой.
— Дома пусто и одиноко.
— А где Саша?
— Не знаю. — Полина пожала плечами. — Ушла куда-то.
Лифт остановился. Двери открылись, обнажив сумрак серых и мрачных технических коридоров. По их стенам шло множество таких же серых труб и чёрных кабелей электропроводки, исчезая за поворотом.
— Всё, я пошла. — Валентина наклонилась, поцеловав Полю в лоб. — Иди домой и жди сестру, хорошо?
— Ладно. А когда ты вернёшься?
Валентина остановилась сразу после выхода:
— Не знаю. Как пойдёт.
— Ла-а-адно. — Полина закрутилась из стороны в сторону, размахивая цветастым платьем. — Я тебя люблю.
— И я тебя люблю.
Валентина пустила ей воздушный поцелуй. Та задорно улыбнулась и принялась пускать их в ответ один за другим, пока двери лифта не закрылись, оставив Валентину одну в сумраке коридора. Развернувшись, она замерла на несколько секунд, после чего мельком обернулась:
— А… — она с силой потёрла глаза. — Так, Генрих.
Разобраться в коридорах оказалось сложнее, чем она предполагала. Указатели почти полностью отсутствовали, а многие коридоры вели в тупики или к запасным выходам в основные отсеки. Вспоминая схему первопроходца, она знала, что ей нужно почти на самый верх. Однако понять, какая лестница ведёт куда нужно, а не к очередному тупику, было почти невозможно.
— Ва-а-а-а-алли. — донёсся из наушника голос Уинстона.
— Черчилль, ты чертовски вовремя. Мне нужна помощь.
— Разве такое возможно?
— Да. Ты один?
— Один.
— А где Стивен?
— Он ушёл. А мне разрешил следить за кораблём, пока всё идёт хорошо.
— Отлично! Поможешь мне попасть к антигравам?
— Зачем?
— Мне нужно поговорить с Генрихом.
— Не надо.
— Надо, Черчилль. Ситуация выходит из-под контроля.
— Разве?
— Да! — Валентина остановилась напротив шестого энергоузла. — Мы лишились уже четверых человек. Состояние Филиси вызывает у меня тревогу, и я уже молчу про третью смену. Тот же Том возомнил, что понимает в системах жизнеобеспечения куда больше меня. Игнорирует меня, прикинь?
— Тебе нужно поспать.
— Черчилль!
— Пожалуйста, Валли.
— Я не собираюсь спать, пока моя работа не будет выполнена! — Валентина глубоко вздохнула, вспомнив, что недавно уже слышала эту фразу. — Прости, Черчилль. Со мной тоже что-то не так. Полчаса назад я разговаривала со своей дочерью.
— Тебе нужно поспать.
— Хватит! Потом. — она посмотрела на надпись на стене. — Черчилль, я у второго энергоузла.
— Ты в служебных коридорах?
— Да.
— Сейчас, погоди. Тут недалеко запасной выход в столовую, оттуда уже попадёшь…
— Выведи меня к антигравам, чёрт побери!
После пары секунд тишины Уинстон всё же вышел на связь:
— Ты ведь не передумаешь?
— Нет.
Тишина.
— Что ж… — Уинстон ненадолго замолчал. — Всё, вижу. Далеко забралась. Развернись на сто восемьдесят и на следующем перекрестке поверни направо.
Валентина кивнула и развернулась обратно:
— Это просто безумие. Всё это кажется… ненастоящим. Я словно сплю, и никак не могу проснуться.
— Но всё это действительно с нами происходит, Валли.
— Да. — Валентина вздохнула и мельком улыбнулась. — Знаешь, что я сделаю, когда мы всё исправим?
— Если мы всё исправим?
— Когда, а не если.
— Ладно. Что?
— Буду спать неделю. И ни тебе, ни Генриху, никому на этом корабле не удастся вытащить меня из кровати.
— И не собирался. Да и, как по мне, затащить тебя туда намного сложнее.
— Ты смог это сделать уже в первый месяц.
— А сейчас что-то не получается.
— Так, я повернула. — Валентина остановилась. — Мне идти прямо?
— Да. Видишь лестницу в конце?
— Да.
— По ней вверх на два этажа.
— Хорошо.
Валентина пошла дальше, рассматривая коридор. На многих трубах из-за сырости облупилась краска, а в углах были видны следы плесени. Валентина прикоснулась к передатчику:
— А кто у нас следит за этим местом?
— Эм… сейчас скажу… Дин.
— Засранец. Слился в самом начале и теперь уже ничего ему не предъявишь.
— Проблемы?
— Нет, но потом надо будет привести здесь всё в надлежащий вид. Я словно в грязной подворотне Нью-Йорка оказалась.
— Дин не любил служебные коридоры.
— Ага, я вижу.
— Он говорил, что там слишком мрачно, а он боится темноты. Боялся.
— А космоса снаружи он не боялся?
— Ну, мы же его не видим. Летим в этой консервной банке без единого окна, ориентируясь только на приборы и наружные камеры.
— Да уж, всё равно, что дома звёзды на мониторе разглядывать.
— Ну, теперь уж лучше бы дома, потому что камеры не работают вообще. Сколько не переключал — сплошной чёрный экран.
— То есть, мы без глаз?
— Да.
— Что показывают ближние и дальние сканеры?
— Ничего.
— Гравитационный сенсор?
— Все поля по нулям.
— Инфракрасный?
— Ноль.
— Радиочастотный…
— Ничего, Валли. Словно мы вообще нигде. Один анализатор траектории указывает, что в гравитационный колодец мы войдём через четыре года. Точно так, как и должно быть.
— То есть. — Валентина добралась до лестницы и начала взлетать по ней вверх. — Если на нашем пути окажется астероид, то мы об этом даже не узнаем?
— Да, но учитывая огромное расстояние между ними, то, скорее всего, мы проскочим мимо, и система защиты не понадобится.
— Нравится мне это «скорее
