уже унеслась в маньячные дали: где режут, полосуют и закалывают. Режут ткани, полосуют на бахрому или кружева и закалывают это великолепие всякими острыми предметами, вроде булавок.
— Я что, королевским портным буду управлять, — внезапно затрясла Камия головой, — вот я???
— Ты сильно то не зверей с ним, — пришлось мне озаботиться границами дозволенного, — к извозчикам за пирожками не посылай, обидится мастер. Он мне за солидную денежку достался, по блату.
Она еще некоторое время бестолково таращилась на меня, но время поджимало, и я сыграл в быструю.
— Вот здесь пара эскизов, во что надо одеть меня, Каю, принцессу. Пара предметов нижнего белья. Сейчас заходим в кабинет познакомлю с Арвадуром и главой ткачей Лэдри Каролингом. Все думают, что ты подставная фигура, а заправляю и получаю всю прибыль от дома я. Поддерживаешь их уверенность, на всякие хитрые вопросы отвечаешь: мне надо посоветоваться с шефом. Но в творчестве я тебя не ограничиваю: делай свои эскизы, платья — моделей на двадцать можешь смело рассчитывать. На ярмарке состоится показ всего, что успеете воплотить в жизнь. Соберитесь, девочка, — ты хочешь достойного будущего для себя и Верлиты?
Всегда знаю на что надавить. Как услышала про дочку, зубы стиснула и походкой от бедра ворвалась в кабинет чуть ли не раньше меня.
Там я её представил, сказал, что она — это практически королевский наместник, только без грамоты и не стриженная. Чутка пошутковал с народом, люблю это дело и выгнал в гильдию: отбирать ткани, смотреть эскизы, искать моделей, творить.
Просто так Камия, к сожалению, не ушла — отмочила фокус. Встала, поклонилась чуть ли не в ноги, срывающимся голосом сказала, что оправдает великую честь, понесла пургу, цитирую «видят Создатели, в мире не было справедливости, пока не появился…» Я её сразу обнял, вжал её ротик посильнее в свое плечо, чтобы ни звука не вырывалось, не люблю такие славословия, на ушко шепнул, что владею тридцатью приемами закрывания рта у молодых особ и большинство из них неприличные.
— Эй, просто будь собой, Камия. Некоторые женщины — огонь, а все остальные дерево.
Она отстранилась, взглянула хитро, сразу стало понятно: неприличные способы она знает. Некоторые из них точно.
— Почту за величайшую честь, когда такой учитель будет наставлять Верлиту.
С этими словами она упорхнула, оставив внутренний голос скулить как побитую собачонку.
Оставшись с кузнецом, живописцем и часовщиком наедине я хрустнул костяшками пальцев, дурацкая, неизжитая, земная привычка. Двое из них — главный номер перфоманса, даже не ярмарка и, тем более, не показ модных штанишек и белья. Это всё красиво, эстетично, прибыльно. Но главное изобретение человечества после денег и бумаги — печатный станок Гутенберга. Только обмен знаниями, возможность его массового распространения готовят предпосылки научно-технической революции.
Роли были мной распределены. Исхирос по моему чертежу уже собрал печатный пресс для станка. Сейчас он отливал литеры из свинца, столичный кузнец займется формовочными рамами, вместе общей сборкой. Живописец поможет с заготовкой форм рисунков для книги, а часовой подмастерье соберет мне часы. Первые в мире маятниковые часы. Все материалы Исхирос подготовил в первые дни моего наместничества.
Я это задание ему как тест выдавал: стоит с ним сотрудничать или другого подобрать.
На самом деле, часами здесь не удивить. Солнечными. Они даже на дорогах стояли в Шайне. От королевской резиденции до дворца в столице путь был, например, был размечен для удобства гранитными столбами с гномоном. У всех команд авантюристов были походные варианты гномонов.
Но башенные часы были редкостью, считались вещью неимоверно крутой, были безумно дороги. А еще могли запросто ошибаться на часик так, в день. В земном мире, в Европе такие часы называли шпиндельным часовым механизмом, у нас часами с билянцем.
Я вспомнил как хвалебно летописец в 1404 году описывал установку первых таких часов в Москве: «человековидно, самозвонно и самодвижно, страннолепно, некако сотворено есть человеческой хитростью, преизмечтанно и преухишренно».
Мне эта ваша страннолепность здесь не нужна! И ни некако и ни како. Нормальные часы в Самуре будут. Все короли сгрызут свои кружевные манжеты на камзолах.
— Зиг Бердан, ты соберешь первые в мире часы на другом принципе хода. Об секрете ты будешь обязан молчать пять лет. Даже в своей гильдии, если мы с твоим главой не договоримся. Если заставят уйти, приму к себе с такой же оплатой.
— Адри Соред, — обратился я к живописцу, — если пойдешь со мной, ты увидишь удивительную машину, поможешь с рисунком для неё и будешь молчать пять лет о том, что узрел. Еще нарисуешь пару картин Аиши Выдающейся, но об этом условии ты уже знаешь.
— Ты, Марий Паликан, — эти слова я произнес для кузнеца, — тоже прикоснешься к большой тайне, тоже будешь обязан молчать о секретах. Хотя, возможно, тебе настолько понравится, что ты даже слегка поменяешь профиль своей профессии.
— Ваш труд будет достойно оплачен, — сказал им всем, — но дороже всего знание. Оно останется с вами. Вы подпишете контракт или вольны уехать сейчас же, и вам подберут замену.
Аха, замену — они как клещи вцепились в бумагу и чуть не передрались кто первый подпишет.
Я с отеческой любовью наблюдал за их грызней. Королевская власть, важные секреты и большие деньги. Вот это я называю — мотивация, а не эти ваши «у нас в офисе кулер с бесплатной водой стоит!», «а у нас до дома маршрутку всем заказывают, если переработка!».
На этом прекрасном моменте самолюбования, моё прогрессорство было прервано девчоночьей бандой, возглавляемой принцессой. Четыре девчули вторглись в кабинет и в нём сразу стало как в метро: куда не повернись, кто-то прижмется. Какая-то женская, секретная техника сжимания пространства.
Риса уселась на правую коленку, Верлита на левую, Кая прижалась сзади, а принцесса никого не стесняясь, практически возлегла боком на стол, снизу-вверх заглядывая на меня. Под словом никого, я имею в виду нашу команду. Мастера сразу ушуршали в коридор, как увидели принцессу, а она им просто кинула многозначительный взгляд.
— У меня дела! — слабо запротестовал я. — для вас же стараюсь! Мне много не надо: кулёк печенья и власть над миром.
— Хм, если у меня будешь ты, — сделала вывод Аиша, — значит, будет власть над миром.
— Половинка мира, — муркнула Кая, — другая моя.
Я кинул взгляд на Саитану, потом на маленькую Тайлид. Они-то меня чем удивят?
— А я просто поиграть хочу, — хитро сказала Риса, — и новых знаний.
— Мне власти не надо, — согласилась с ней Верлита, — хочу лучшего от этого мира — наставника Джерка!
Котиков объединяет март, а умных и красивых девчуль
