на этом свете, с тем, чтобы изгонять мстительных духов эпохи Усобиц. Вы один из всех людей обладаете правом, в случае надобности, распоряжаться Призрачной Армией Уэсуги. Для этого вы сохранили память и продолжаете жить вот уже четыре сотни лет. Я ваш защитник и опекун, прожил рядом с вами такое же время.
— Ерунда… — отрешённо пробормотал Такая. — Кагэтора? Кэнсин? Нет у меня никакой памяти… Ведь эти твои перерождённые должны помнить предыдущие жизни?
— Никто не помнит свои предыдущие жизни. То, что мы помним — это жизнь до перерождения, и…
— Так вот я не помню! Этот твой Кагэтора — не я! Я — Оги Такая, и никогда не был никем другим. У меня нет об этом памяти!
— Да, вы не помните. Но это, строго говоря, не значит, что у вас нет памяти. У вас просто нет к ней доступа. Вы забыли.
— Очень интересно… А доказательства у тебя есть? Если ты утверждаешь, что я — Кагэтора, докажи!
— Доказательства… — с улыбкой пробормотал Наоэ, опуская взгляд. — Какая в них нужда? Я узнавал вас во всех десяти ваших предыдущих перерождениях, и ни разу не ошибся, какой бы облик вы ни принимали.
— И всё-таки это не я.
— Вы, — сказал Наоэ с нажимом. — Это вы, Кагэтора-сама.
— Я не помню…
На лицо Наоэ набежала тень.
— Это… На то есть причины. Тридцать лет назад нам нанесли сокрушительный удар. И вы, и я погибли. Я переродился в этом теле, но от вас ничего не было слышно, вы не откликались на зов. Я уже думал, что больше никогда вас не увижу. Испугался, по правде говоря. Вас… можно пожалеть.
— Пожалеть? Почему?
Вместо ответа Наоэ прикусил губу. Такая пристально наблюдал за ним. Несколько секунд прошли в молчании, и в конце концов Наоэ, словно решившись на что-то, сказал:
— Сейчас наша страна стоит на пороге эпохи Усобиц, невидимой обычному глазу.
— Невидимой глазу?
— Скрываясь во тьме этого мира, мстительные духи сражаются друг с другом за власть. Такая вытаращил глаза:
— Это как?..
— Проигравшие восстали, чтобы взять реванш. Черпая силу в ненависти, они хотят переиграть эпоху Усобиц.
— Что за ерунда…
— «Усобица Духов»… Полководцы, потерпевшие поражение в ходе истории, отрицают свой проигрыш, отказываются с ним смириться. Они развязали новую битву за власть над страной, и Юзуру-сан, судя по всему, оказался в неё втянут.
— Юзуру?.. — встрепенулся Такая и повысил голос: — Да, ты же что-то знаешь! Объясни, что происходит. Его сон и та девчонка… Что всё это значит?
— Я не уверен, как именно одно связано с другим, — Наоэ положил руки на огораживавшие вышку перила, — но в вашего друга вселился дух одного генерала.
— Какого?
— Попробуйте угадать.
— Слушай, ты…
— Я привёз вас сюда, на Каванакадзиму, в том числе и для подсказки.
— Какой ещё подсказки…
— Этот человек в прошлом тоже стремился к власти над страной. Такая напрягся.
— Нет. Не может быть…
— Может, — спокойно сказал Наоэ и назвал правильный ответ: — Дух полководца эпохи Усобиц Такэды Сингэна наконец восстал и зашевелился. Наша задача на этот раз — изгнать его и всех духов в его подчинении, которые уже возродились или ещё возродятся.
Такая потерял дар речи — слишком громким было имя. Подумать только, в Юзуру вселился сам Такэда Сингэн!
— Врёшь…
— Зачем мне вас обманывать?
— Но почему?..
— Люди всегда боялись мстительного духа Сингэна, который, надо сказать, сильно буйствовал несколько лет после смерти. Потом его упокоил известный священник Кайсэн Кокуси[14].
Такая смотрел непонимающе.
— Вы что-нибудь слышали о Маэнзуке?
— Нет. Что это?
— У Сингэна несколько могил, в разных уголках страны. Это связано с его завещанием, в котором он велел три года скрывать свою смерть. Гробница в Ивакубо, Кофу — одна из них. Она находится на месте бывшего особняка Цутии Гоэмона[15], в котором тело Сингэна, как говорят, предали огню. Люди в страхе прозвали её Маэнзукой[16] и всячески избегали… — Наоэ сощурился.
— Несколько дней назад гробницу кто-то разрушил.
— Да? Ну и?
— На самом деле как раз в Маэнзуке Кайсэн Кокуси и запечатал дух Сингэна.
— И что?
— Теперь печать сломана.
— Зачем это кому-то понадобилось?
— Неужели не понятно? Чтобы Сингэн мог захватить страну.
— Кто сломал печать?
— Тут у меня есть некоторые предположения… Дело было шестого числа.
— Как раз шестого Юзуру начал прогуливать школу… То есть, сон он видел в тот же день.
— Люди с высокой чувствительностью в момент подселения могут что — то ощущать. Возможно, сон был сопутствующим феноменом… Впрочем, всё закономерно. После того как Сингэн оказался на свободе, духи воинов Такэда, прежде привязанные к земле в разных местах, набрали силу и начали передвигаться.
— Куда и зачем?
— Они собираются вокруг Юзуру-сана.
— Серьёзно?
— Вы знаете, что вчера на кладбище храма Эриндзи, фамильной усыпальницы Такэда, упал метеорит?
— Блин, ну откуда мне знать?
— Действительно, было довольно поздно… В общем, никакой это не метеорит. То, что очевидцы описали как «большой огненный шар», на самом деле — сгусток призраков.
Такая вздрогнул.
— Духи чувствуют пробуждение Сингэна, но не знают, где он. Видимо, им надоело ждать, и они решили поискать сами.
— Что ты вчера сделал с Юзуру?
— Наложил печать.
— Запечатал Сингэна в его теле?
— Да, но из того, что у меня было под рукой, надёжной печати не сотворишь. Мне пришлось наложить на него самого гипноз. Юзуру-сан обладает довольно большой спиритической силой. Я использовал её, велел ему удерживать подселенного духа внутри. Думаю, он ни о чём не подозревает…
— То есть, Юзуру сдерживает Сингэна сам?
— Именно так. Защитный браслет, который я ему дал, просто помогает в этом. На обратной стороне браслета написано восьмистрочное дарани, часть мантры Рёгон[17], с помощью которого Кайсэн Кокуси запечатал Сингэна в Маэнзуке. Сингэн этого заклинания боится. Если он от страха будет искать защиты у носителя, Юзуру-сану будет легче его сдерживать. Тем не менее, нужно изгнать духа как можно скорее, а не то…
— Что?
— Неизвестно, на что способен Сингэн. Даже если носитель в данный момент сильней, дух может разорвать сдерживающую печать в любую минуту. Тогда вашему другу будет грозить опасность. Сингэн может отнять у него тело и переродиться.
— Как это — отнять тело?..
— Выгнать душу и присвоить тело себе. То есть, Юзуру-сан перестанет быть тем, кто он есть. Такая ужаснулся:
— А что же станет с его душой?
— Превратится в блуждающий призрак или очистится… В любом случае, отделение от тела равносильно смерти.
— Поэтому надо торопиться, — сказал Наоэ в ответ на потрясённое молчание. — К сожалению, моих способностей
