ним что-то случилось, Маро бы не простил, а пергамент на него от стражи города был у Лоттана.
- Я почувствовал сильную дрожь, когда ты помогал Этре.
- Кто это?
- Юная целительница. Так ее назвал дед. Я услышал.
- Что там происходило, когда я ушел?
- Я не долго пробыл без тебя. Раненый вождь очнулся и потребовал от своего седовласого помощника отчет о потраченных деньгах. Тот что-то начал говорить о дорогостоящем каменнолистнике, но я не стал уже слушать. Ну что? Пойдем в «Серебряную подкову»?
- Ты преследователя больше не видел?
- Нет.
- Тогда пойдем. Нам нужно отдохнуть хорошенько. Завтра на ярмарку нужно рано вставать. Первый день обычно один из самых тяжелых.
- Тебе – на ярмарку, мне – в Тайную канцелярию.
- Точно. Мне ж тоже с тобой нужно будет идти. Не переживай, Маро сдержит слово, которое он дал твоему отцу. Ты ж не знаешь чего-то такого, что может их заинтересовать? Ну, кроме того, что говорил твой отец? – Лахаш отрицательно помахал головой. – Тогда и не дергайся особо. Пошли на постоялый двор.
Парни натянули капюшоны и непринужденно отправились в сторону «Серебряной подковы», каждый погруженный в свои мысли. Никто из них не заметил, как субтильный соглядатай пристроился у них за спиной.
Глава 4
Получив тычок под ребра, Лоттан проснулся. Ему и так всю ночь снились то бегущие за ним толпы желающих заполучить Хранителя, то Этра, девушка-целительница, то худой наблюдатель из корчмы. А тут еще Маро навис над ним, как скала и с ухмылкой смотрел на тяжело просыпающегося парня.
- Ты словно мой Стант всю ночь с девчатами хороводил, а теперь не можешь голову от подушки оторвать. Лахаш в боевую стойку стал, как только я к двери подошел. Вот что значит выучка.
- Ему в набегах без таких навыков не выжить, - заступился за сына Ларгус. – Парню последнее время вообще нелегко. Какие-то сны ему тревожные снятся постоянно. Может со временем пройдет.
- Откуда знаешь, что малый плохо спит? – как бы из простого любопытства спросил Маро, но в его взгляде читалась настороженность.
- Да часто во сне то зубами скрежещет, то вскрикивает, то бормочет что-то.
- Это с возрастом пройдет, - авторитетно заявил кузнец. – Хватит валяться, идем на кухню. Из Тайной канцелярии уже пришли. У них с этим строго.
Лоттан быстро встал, умылся и оделся. Спустившись в корчму, он и Лахаш переглянулись. Рядом с гвардейцем из Тайной канцелярии, облаченным в особый доспех с погоном в виде лапы барса, стоял вчерашний соглядатай. Его худая фигура терялась на фоне гвардейца, но держался он с достоинством, важно выпятив нижнюю губу.
- Слава Деве-Заступнице, - пробурчал гвардеец. –Долго ж вы спите, господа. Как вы только успеваете еще и ремеслом своим то заниматься.
- Не гневайся, служивый, - с улыбкой сказал Маро. – Мы тоже рано встаем, и поздно ложимся. Но это когда мы у своих верстаков, или на мельнице работаем. А в столице можем позволить чуть дольше в кровати поваляться. Тем более парни вчера долго по городу ходили. Им тут многое в диковинку. Вот и пристали чуток. Сейчас быстро перекусим и идем. Не хочу, чтобы у дознавателя без сил попадали. Знаю, на что у вас способны.
Гвардеец хмуро посмотрел на молодых парней, стоящих за спиной Маро, что-то прикинул и благосклонно кивнул головой:
- Только быстро. И пиво мне и моему товарищу за ваш счет.
Кузнец кивнул и подтолкнул сын и Лоттана к столам, на который служанки уже начали ставить сковородки с яичницей, холодное нарезанное мясо, свежий хлеб и пироги со шпинатом. Два раза ребят не нужно было упрашивать. Они быстро подсели к столу и принялись уплетать еду. Сидевшие за соседним столом гвардеец и худой шпик с нескрываемым удивлением смотрели, как ребята поглощают еду. Сидевший с ними Маро от них не отставал и тоже улыбался в бороду, глядя на них.
- Так закончили, - твердо сказал гвардеец, вставая. – Дознаватель долго ждать не будет. Что не так, сразу вооруженный конвой пошлет и в камеру упечет.
- За что? – спросил с набитым ртом Стант.
- Найдет за что, - отрезал гвардеец, поправляя короткий плащ.
Ребята похватали с разноса пирожки и двинулись к выходу. Маро, идущий вслед за ними, нацепил на лицо непроницаемую маску. Он то хорошо знал о методах работы Тайной канцелярии. Хорошо, если дознаватель будет вменяемый, а если попадется какой-нибудь сухарь, то и до камеры недалеко. Даже служба на границе не поможет.
Казалось, что гвардеец вел Маро и ребят какими-то тайными или магическими улочками и переулками. Здание Тайной канцелярии находилось в самом центре Бангл-Бора, а постоялый двор «Серебряная подкова» - ближе к городским стенам, где располагались ярмарочные ряды. Но так получилось, что ребята не успели понять путь, по которому их ведут, и тут вдруг перед ними предстала Тайная канцелярия во всей красе. Огромный, можно сказать, дворец, с каменными колонами, причудливыми статуями и барельефами, описывающими геройские подвиги дознавателей и гвардейцев этой мрачной, но очень могущественной службы королевства Кардогия. Поднявшись по ступеням, делегация вошла в огромную дверь.
- Не отставайте, - рыкнул через плечо гвардеец. – Сейчас я узнаю, к кому вас сопроводить.
Он руками проверил состояние своего мундира и плаща, и, чеканя шаг, вошел в неприметную дверь, оставив своего щуплого спутника наблюдать за пришедшими с ними большебродцев. Лоттан и Стант принялись рассматривать картины и статуи, которые были на стенах канцелярии. Вот изображена битва у Азенвура, где вмешательство гвардейцев в битву переломили ход сражения. Граф Алеандрийский, который тогда возглавлял канцелярию, собрал всех своих гвардейцев и дознавателей и сломил крыло нападавших, тем самым дав основным войскам перегруппироваться и одержать-таки верх над захватчиками. С тех пор все из Алеандрийского рода были приравнены к королевской династии и получили герцогский титул, но без права на королевский престол. Вот и сейчас руководство Тайной канцелярии лежит на праправнуке первого герцога Алеандрийского, Дикон Третий.
Лахаш в отличии от Лоттана и Станта сам напоминал статую, которые стояли по периметру холла. Он отлично понимал, что его от смерти отделяет только обещание Маро, которое он дал отцу парня. А так, как и любого орка, его ждет либо смерть, либо работа на рудниках или в каменоломнях, что тоже означает скорую смерть.
Вот,
