раздались раздосадованные возгласы. Но вот все приборы заработали вновь, но очевидно «из-за резкого скачка напряжения» (так подумали, все присутствующие) сбилась программа ТиВи, и теперь на экране показывали наискучнейшие новости.
— Это просто судьба, — сказала Анита, указывая в экран.
Вероника, немного поразмыслив, сказал:
— Хорошо, но, по-моему, время уже упущено.
Анита набрала в легкие побольше воздуха, подавила в себе острое желание прибить Веронику, и сказала:
— Ты идешь. Говоришь: «привет опять».
— Ладно, ладно, не сердись, я иду.
И Вероника встала и пошла.
«А вдруг он увлечен газетой, так что меня не заметит, что делать? Кашлянуть? Глупо. Сказать: «Кх-Кх», тоже идиотизм. И вообще, зачем я иду к нему? Не собираюсь же я с ним встречаться! Или…»
Пока она размышляла, незнакомец уже заметил ее. Он отложил газету и сказал:
— Может, все-таки выпьешь со мной кофе?
Тон, с которым он это произнес, показался Веронике достаточно наглым и почти что непристойным. Она хотела повернуть назад, но там ее ждал только строгий взгляд Аниты.
— Да, я люблю кофе.
— Ну, что ж, хоть кофе и не способен в полной мере загладить мою вину… кстати, меня зовут Алекс.
— А я — Вероника.
— Позволь спросить, ты по доброй воле в «Макондо»?
— Нет, — улыбнулась Вероника, главным образом тому, что он читал «100 лет одиночества», — я тут только на период Банановой компании.
Глава седьмая. Добро ли пожаловать в Дэймонвилль?
— И где этот Дэймонвилль? — спросила Луна.
Ди пожал плечами, этот мир удивлял его все больше и больше.
Когда Ди шагнул в портал, он решил, что ослеп. Потом его подхватил снежный вихрь, и потеряв равновесие, он почувствовал что катиться кубарем вниз. Еще мгновение в свободном падении и он упал во что-то мягкое. Вокруг все было белым бело, и не видно было даже Луны, которая, он знал, должна была приземлиться рядом.
Вдруг порыв ледяного ветра заставил Ди поежиться. Ветер обжигал его губы, проникал под кожу, будто хотел превратить его в ледяную статую.
Весьма симпатичную ледяную статую.
Луна пыталась перекричать ветер, Ди не мог разобрать ее слов, но он отчетливо слышал испуг в ее голосе.
Сам же Ди испытывал нечто сходное с восторгом от давно забытого ощущения. Он уже и не надеялся, что его тело будет реагировать на изменения погодных условий. Ощущать теплоту солнца, холод ночи, вдыхать соленый морской воздух и свежесть утра, Ди очень скучал по всему этому.
И как бы банально это не звучало — только теперь стал ценить такие простые радости.
Когда ветер утих, взору путников предстала грубая деревянная дощечка с выцарапанной чем-то острым надписью «пожалуйте в Дэймонвилль».
И Ди двинулся первым, протаптывая дорожку по снежному покрывалу. Луна плелась позади, нервно растирая окоченевшие руки.
— Теперь я поняла, почему Анита не пошла с нами, — сказала она, — хоть бы предупредила на счет теплой одежды.
Ди ничего не ответил, он даже не обернулся.
— Итак, — не унималась Луна, — в связи со сложившимися обстоятельствами, хочу повторить свой вопрос, заданный еще в Парамуль-Сити: ты уверен, что Аните можно доверять?
— Да, — отрезал Ди, намекая на то, что разговор окончен.
Но на деле, сомнения стали проникать в его замерзающую голову. Он, не задумываясь ввязался в эту авантюру, от того ли, что жизнь стала однообразной, или он в очередной раз хочет доказать непонятно что, неизвестно кому?
А правда: можно ли доверять Аните? Ведь если подумать она отправила их в незнакомое потенциально опасное место, снабдив при этом минимальным количеством инструкций.
С другой стороны Ди поверил на слово Луне, не догадавшись убедиться в отсутствии клиента.
И из всего этого вытекает главный вопрос: неужели жизнь по обе стороны бытия не отучила его вестись на женские уловки? Будто у него на лбу высечено: «объект манипуляций».
Тут Ди вспомнил о Веронике. Лишь она одна теперь казалась искренней и честной. Как ее не хватает тут. Словно она одна была настоящей, лицо ее не было скрыто маской. И она не претендовала на титул мисс тайна года.
Да, она была наивна, но в этой наивности было свое очарование.
Так или иначе, поворачивать было некуда, и Ди решил продолжить этот путь, чтобы узнать, чем все это кончится.
— Ди, мне холодно, — простонала Луна, — я больше не в состоянии идти дальше.
Ди обернулся и увидел, что его конкурентка остановилась, ее ноги подкашивались, и она вот-вот готова была упасть лицом в сугроб. Недолго думая, Ди с легкостью подхватил ее на руки и понес, надеясь, что до места, где можно согреться осталось недалеко.
Но он все шел и шел по белой пустыне. Его ноги так замерзли, что казалось, он идет босиком. Сознание Луны меркло, и вскоре она совсем перестала отзываться.
Ди хотелось укрыть чем-нибудь ее посиневшую фарфоровую кожу. Силы и вера покидали его. Он представлял себе мощный обогреватель, раскаленную печь, огонь, угли. Ди читал, что такими приемами пользуются тибетские монахи, но у него ничего не получалось.
Но вот, наконец, вдалеке появился спасательный свет в окошке. Да, именно в окошке, так как это был дом, обычный деревянный дом в два этажа. Ди собрал всю волю в кулак и на последнем издыхании бросился к дому.
Он стал стучать в дверь, что есть мочи, и ему незамедлительно открыли.
Пожилая женщина в грубом сером платье и копной длинных седых волос, без лишних слов пустила Ди с Луной на руках вовнутрь и молча, указала на кровать возле печи, на которую надлежало положить ангела хранителя.
Аккуратно положив девушку на кровать, Ди почувствовал, как груз ответственности упал с его плеч. И он понял, что уже нет сил сопротивляться слабости, которая проникла в его отвыкшее от всего этого тела.
Он упал рядом с кроватью и провалился в безумное забытье.
— Мар мар, пар ыыы, — послышалось над ухом Ди.
Он с трудом разлепил веки и обнаружил над собой лицо старухи, в глазах которой полыхал огонь, а волосы ее были объяты синим пламенем.
Запахло паленым, и только тогда старуха отступила. Она обессиленная села на лавку у стены и закрыла глаза.
Так хозяйка дома просидела, казалось около получаса. За это время Ди удалось рассмотреть помещение, в котором он находился. Белые стены, покрытые вековой копотью, печь, стол и лавка, шкаф с разнообразными яркими флаконами и бутылочками с бурлящей жидкостью внутри. Кровать была отделена от «промышленной зоны» старыми запылившимися занавесками. На кровати рядом с Ди лежала Луна, она все еще была без сознания, но цвет ее кожи бы вполне
