Ваньку Малого? От него проку нет, только шум. Да прикипел к нему Федор Иванович. Вонь поднимет знатную. Кого же? Может, Вмятыша-ублюдка? А ведь пощадил его когда-то, мог давно под огонь пустить.
Раздался стук в дверь. Костя оторвал голову от бумаги. Потом медленно поднялся и накрыл хрустальный гроб ковром. Стук раздался снова.
– Иду! Иду! Ишь, нелегкая вас носит.
Дверь открылась. На пороге стоял серый от пыли и белый от краски Федор Иванович.
– Здравствуй, Константин!
– И тебе привет. Что не спишь? Поздно уже. Завтра работать опять соберешься небось!
Федор Иванович улыбнулся своей мерзкой открытой улыбкой – по крайней мере, так воспринимал ее Костя.
– Константин, мы же, мертвые, не спим. Только вид делаем. Я к тебе по важному вопросу. Мы провели собрание и решили завтра на сжигание никого не выдавать. Знаю, знаю, что ты следишь за этим, но склепов в избытке. Живи, так сказать, не хочу.
Костя Смертный нахмурился. «Вот тебе и революция! Может, сожгут пенсионера все же?» Вслух же председатель кладбища произнес:
– Это, конечно, хорошо. Но есть установленная процедура. А процедуры так просто не меняют.
– Да плевать на эту процедуру. Ну ты что? Места вдоволь, нам сейчас, наоборот, рабочие руки нужны. Нельзя никем жертвовать.
– Мне, Федор Иванович, не все равно. Я, знаешь ли, за каждого из вас душой переживаю. Именно душой, потому что все остальное уже умерло. Только порядок такой не просто так установлен. Он установлен, чтобы был порядок. Понимаешь?
– Честно сказать, нет! Что, у нас сейчас порядка нет? Посмотри, как хутор преобразился. Как мертвые воодушевились. И что? Все это зря? Пусть меня тогда жгут. Я ребят в обиду не дам.
«Вот, значит, как. Заступничек у нас появился».
– А тебя кто-то просил хутор отстраивать? Сам начал. Теперь уж извини. Надо сжигать – значит, сожжем. Вот твою Валентину Ивановну, например. Какой от нее прок? Девку, думал, себе завел? Завтра как на пепел разлетится, будет тебе девка. Поджаренная.
Федор Иванович размахнулся и ударил Костю в челюсть. Председатель пошатнулся, но не упал.
– Ну и мразь же ты, Костя Смертный. Была бы слюна, плюнул бы в твое лицо мерзкое. Своих готов сжечь, лишь бы услужить порядку. А то, что этот порядок ничего, кроме смерти, не несет, тебе плевать. Никого любить не умеешь. Да и не научишься уже.
Пенсионер развернулся и быстро растворился во тьме. Долго еще Костя стоял у дома, долго еще тихо повторял себе под нос одно-единственное слово: «Умею».
Сказка 18
Бессмертие
– Илья, ты где шлялся, окаянный?
– Подстрелили меня, Ваше Величество. Стыдно сказать, но прямо в жопу.
– А кто подстрелил-то?
– Да шут его знает. Но кота доставил в целости и сохранности.
Илья вытряхнул содержимое мешка на большой дубовый стол. Помятое тело Барсика выглядело жалким. Оторванный хвост свалился на пол. Царь посмотрел на животное и поморщился.
– Ты, конечно, идиот. Какая же это целость и сохранность? Он говорить-то может?
– Сам виноват, Ваше Величество, оказал активное сопротивление при аресте.
Кот не шевелился. В комнате повисло тягучее молчание, только электрическая лампочка жужжала мелодию вечного труженика. Комната допросов в замке была перестроена из царской бани, поэтому стены до сих пор пахли сыростью.
– Барсик, ты не серчай. Этот остолоп ничего кроме рубки не знает и не умеет. Я давно с тобой хотел познакомиться, не в те руки ты попал. Отсюда все беды.
Барсик открыл глаза. Медленно пошевелил лапами, будто разбираясь в устройстве нового механизма, и постарался сесть. Первая попытка не увенчалась успехом. Сломанная передняя лапа подогнулась, и кот упал. Царь зло посмотрел на богатыря.
– Не волнуйся, мы тебя подлатаем и компенсируем весь моральный ущерб. Ты говорить-то можешь?
– Могу, – тихо промямлил Барсик, – только не очень хочу с вами разговаривать. Вы же душегубец и вор.
Царь улыбнулся.
– Ну вот, соображаешь еще. Чувствую, как тебе мозги промыли. Поэтому давай по порядку. Мы в Тридевятом царстве никого просто так не губим и не душим. Скажи мне, если человеку или зверю плохо живется, кто в этом виноват?
Барсик смог приподнять голову и разглядеть Царя. Зрелище ему не понравилось исключительно по причине несоответствия. Царь совершенно не выглядел как тиран и убийца. Вот как умный человек – это да.
– Не знаю. Вы Царь, вам виднее. Я видел, во что вы свои владения превратили. Всюду пьянство, разбой и произвол чиновников. Даже моего хозяина в тюрьму упекли.
– А что раньше было, ты видел, кот мой дорогой? Видел ли ты, как Змей Горыныч и прочая нечисть людей похищают? Видел ли ты, как чума съедает за месяц половину моих подданных? Думаешь, тут руки кто-то мыл? Даже элементарных правил гигиены не выдерживали. А разбойники? Пока деревянные солдаты не пришли, нас же каждый месяц грабили, резали и насиловали.
Барсик задумался. Действительно, ничего про прошлое ему не рассказывали, лишь угнетали настоящим.
Царь продолжил:
– Произвол чиновников – безусловно! Есть такое. Но как его избежать, если сначала нужно всех в ежовые рукавицы взять! Приучить жить так, чтобы не дохнуть на каждом шагу. Полицейское государство? Да! Но как быть не полицейским, если каждый второй преступник. Если никто работать не хочет, а жить хотят хорошо. И вот представь, только ты выстраиваешь все, чтобы сделать шаг в прогрессивное либеральное будущее, как начинают вылезать всякие и топить твои труды. Говорить, что теперь важна не смертность от холеры и нечисти, а свобода прав! А кому нужна свобода эта? Только разбойникам, они без свободы ничего не могут.
Царь подошел к коту и погладил его по измазанной грязью шерстке. Странное дело, но руки у него были нежные и теплые.
– Дай время, Барсик, дай время, и все наладится. Нельзя судить по моменту, можно только столетний минимум оценивать, все остальное бессмысленно.
– Глобально я с вами согласен, – заявил кот, – но весь мой опыт пребывания в Тридевятом царстве нельзя назвать приятным.
Кошачья сущность подвела животное, и Барсик замурлыкал.
– Понимаю, прекрасно понимаю. Поэтому и хорошо, что приехали! Я вам грамоту за это дам. Федор Иванович твой уже Крестовый хутор отстраивает. Ты же не слышал об этом? А он занялся благим делом по своей инициативе. Может быть, вы мне Богом посланы, чтобы Тридевятое лучше сделать. Давай сначала тебя подлечим, и поедешь к своему пенсионеру. Илья!
– Так точно, – ответил богатырь.
– Давай нашего друга в порядок приведем. Потом зайди ко мне, обсудим, что делать дальше.
– Но вы
