В узкое кольцо продета то ли суровая нитка, то ли сыромятная. Я накинул ее на шею, заправил камень под рубаху, ожидая чего угодно, но не этого. Камень вспыхнул на груди, просвечивая через рубаху, обжигая тело. От неожиданности, я отскочил назад, наткнулся на Митьку, и, если бы не стена позади, мы бы распластались с ним по полу.
— Что такое?! — закричал я, пытаясь сорвать с груди горящий уголь.
Но старик неожиданно жесткой рукой прижал камень еще сильней к груди, крикнул:
— Все хорошо! Он принял тебя! Теперь все хорошо!
Бесполезно я барахтался, пытаясь вырваться от цепкой хватки старика. И откуда в этом дряхлом теле столько силы вдруг появилось?
Но через пару секунд камень похолодел, потух, а старик, широко улыбаясь, отпустил меня и сделал пару шагов назад, продолжая внимательно наблюдать.
Митька тоже отошел в сторону, закрыл рот, почесал ушибленное плечо, смотрел на меня круглыми глазами.
— Что это такое было? — спросил я уже спокойнее.
Старик заговорил загадками.
— Я долго ждал тебя, чтобы снять с себя эту ношу. Теперь это твоя ответственность. Ты его хозяин, Ник. Я хранил его много лет.
Он облегченно вздохнул, как-то сразу осунулся, согнулся, повернулся и поковылял к выходу.
И это все? Прошла активация?
Как-то неожиданно.
Когда шаги его стихли на лестнице, я спросил у Митьки.
— Это ведь старейшина был, правильно?
— Он самый, Никодим Евлампович!
Мне как-то сразу зацепилось в мозгу имя — Никодим — тоже ведь на Ник начинается. Совпадение?
— Он тоже какой-то колдун? — спросил я.
— Нет, ты что! Ну, может, провидец. Мудрец. Самый уважаемый человек в Общине.
— Откуда у него этот камень?
Митька пожал плечами.
— Если честно, не знаю, — ответил он. — Но я видел его раньше у старейшины дома. Он никому ничего о нем не рассказывал. Как он вспыхнул! — изумился Митька. — Я даже испугался! Не знал, что он так может! Тебе не больно?
Я потрогал камень через рубаху, он снова стал теплым. На коже никаких ожогов. Магия какая-то начинается, обреченно подумал я.
— Ну, что мы стоим? — спросил Митька. — Там же выродки!
И побежал на выход.
Я остался один. Лишь несколько лучин потрескивали и мерцали огоньками в тишине.
Пришло новое сообщение.
Уведомление ЛЕС:
Вы получили кристалл Силы, раса Человек (чистый).
Кристалл Силы активирован.
Добавлено:
Сила 99.
Выносливость 5.
Дух 15.
Задание выполнено. Ждите дальнейших заданий.
Добавлено силы 99! Это сколько всего-то у меня стало, получается? Я что, сильнее своего максимума стал?
Первое задание в этом мире я тоже выполнил. Как-то даже легко. Думаю, что раз ЛЕС меня притащил сюда, то будет всячески помогать. Это хорошо.
Я мотнул головой, как будто челку поправляю, вызвал меню. Надпись перед глазами сменилась.
Локация Поселение Отшельников.
Уровень 1.
Основные показатели:
Сила 124.
Выносливость 20.
Интеллект 45.
Дух 25.
Навыки, умения: отсутствуют.
И ниже еще высветилось:
Уведомление ЛЕС.
По показателю СИЛА Вы перешли на Уровень 2.
Поздравляем Вас.
Для обретения навыков Вам необходимо наполнять Вашу Энергию.
Желаем удачи!
Ну, спасибо. Второй уровень по Силе. Я теперь что, могу всех крошить одним ударом? И таким образом уже качать Энергию?
Дальше-то что мне с этим делать?
— Эй, Никифор Иваныч! — донеслось сверху. — Ты где там?
Митька потерял меня.
Ах, да, выродки же напали! Вот откуда качать будем! На ловца и зверь бежит!
Я рванул по лесенке наверх так резво, что едва не сбил стоящего в тамбуре ученика. В руках у него было копье и лук с пучком стрел.
— Что возьмете, Никифор Иваныч?
— А ты где это взял?
Митька кивнул за спину. Там, где казалось была сплошная стена, зиял проем секретной двери оружейной. Поликарп нетерпеливо топтался где-то в полумраке.
— Ну, учитель, поскорей выбирай! — пробурчал он.
А что тут выбирать? Из лука я точно не стрелок. Схватил заостренную палку и выскочил на улицу, встал посреди перекрестка у разделочного пня, выставив копье наизготовку. Что дальше делать, куда бежать, я не знал. Митька подскочил через секунду, за ним притопал Поликарп.
— Ну, сейчас мы им дадим, Митька! — провозгласил я. — Чую, силищи во мне стало немерено!
Хотя никакой такой силищи так особо не ощущал.
Митька тоже с сомнением окинул мою учительскую фигуру, изменений явных не заметил. Поликарп вообще внимания не обратил на мои потуги.
— Что встали, олухи? — прогремел он. — Вперед, на стены!
И первым побежал по улице к главным, как я их назвал, воротам. Тем самым, через которые пару часов назад я впервые попал в это странное место. Мы с Митькой заспешили следом, еле поспевая за огромным, но таким подвижным Поликарпом. В этой короткой пробежке я убедился, что Сила не одно и то же, что и Выносливость.
По крутой лестнице мы вбежали на шаткие мостки на стене. Поликарп первый, за ним Митька, последний поднялся я. Поликарп коротко рявкнул:
— Вы, двое, туда — налево! Глядите в оба!
— Угу! — кивнули мы с Митькой и стали аккуратно пробираться вдоль стены, осторожно выглядывая между толстыми бревнами частокола наружу. Впереди, вдоль стены уже стояли несколько мужиков. Только половина из них была экипирована по законам средневекового жанра — в кольчуги и шлемы. Другие же были, как и мы в одних рубахах. В руках у них оружие было тоже разнообразное: и луки, как у Митьки, и копья, как у меня. А еще какие-то рогатины, палицы, а еще у одного заметил какое-то подобие ружья.
Толкнул Митьку.
— А это чего у того дядьки?
— Где? — спросил Митька ворочая головой.
— Да вон, третий от нас. Ружье какое-то странное.
Митька, стараясь не высовываться, пригляделся.
— А, это! Дак это ж самострел!
И опять приник к бревнам.
Ну, объяснил. Конечно, все понятно, чего спрашивать! Самострел. Сам стреляет, что ли? Ладно, потом разглядим поближе, поспрашиваем подробней.
Я глянул направо, туда, куда ушел вдоль стены Поликарп. Там картина была такая же, как и с этой стороны — второй взвод партизанского отряда.
За забором только лес шумел, качая огромными ветвями.
— И как мы, Митька, будем воевать в таком виде? — спросил я тихо.
Митька оторвался от наблюдения, присел.
— А мы и не будем воевать, мы будем наблюдать. Тут вообще важно хотя бы заметить их, дать сигнал воинам. Ну, и помогать потом, соблюдая безопасность.
— Хороший план, — усмехнулся я.
— Да ты не бойся, Никифор Иваныч, нам тут ничего не
