Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
class="p1">— Он человек душевный, добрый по-своему. Ну, палкой огреет в сердцах, ну выпороть велит. А недоимки в засуху всем прощал. И детей всегда одаривал в Рождество, никого не забывал. А сердце у него слабое, как поругается, так болеет потом. Вы уж помягче с ним, соглашайтесь, что он скажет.
Ты смотри, каков дядя — крепостные-то за него горой, в обиду не дадут.
— Не бойся, Кузьма, с дядей конфликтовать я не намерен. Едем, устал я путешествовать.
* * *
Экипаж вкатился в имение. Кузьма ловко остановился прямо перед парадным входом и открыл мне дверь. И я наконец-то почувствовал — доехал. Всё, в ближайшее время никаких поездок.
Первым на улицу вылетел рыжий Мурзилка и стрелой умчался по своим делам. Похоже, ему тоже надоела тряска в экипаже.
Я выпрыгнул на землю и потянулся. Хорошо-то как! Солнышко из-за облаков выглянуло, птички верещат, ветерок тёплый.
Пока я осматривался, из дома вышла целая делегация. Высокий мужчина в чёрной ливрее, пожилая орка с щербатым клыком и щупленький старичок с хитрым прищуром и острыми эльфийскими ушами.
— Добро пожаловать, Константин Платонович! — высокий поклонился. — А мы уже заждались. Прошу вас, проходите, сейчас будем подавать обед.
— А Василий Фёдорович?
— Ему нездоровится, он не велел никого к себе пускать.
— Даже меня?
— Никого, — высокий развёл руками. — Прошу вас, откушайте с дороги. Водочку будете? Настоечку? Настасья, — он указал на орку, — ключница, делает замечательную настойку на рябине. Откушаете?
Я кивнул. Чувствую, настойка мне здесь понадобится регулярно. Ещё бы узнать, что означает это загадочное «kluchnicza»?
Глава 6 — Злобино
Кормили в Злобино на убой. Порция холодной осетрины с хреном, икра, тарелка рыбной ухи, жареный заяц… Дальше я категорически отказался продолжать. Не может нормальный человек столько есть!
Вся компания: высокий, орка и старичок — покачали головами, будто осуждая меня за малую вместительность.
— Наливочки?
Высокий был тут как тут с хрустальным штофом в руке.
— Давайте.
Я расстегнул верхнюю пуговицу, чтобы хоть как-то дышать. Надо будет сделать этим иродам внушение, что нормальные люди столько не едят.
— Василий Фёдорович, — высокий налил мне рюмку тёмно-бордовой жидкости, — всегда любил плотно откушать.
Орка и старичок разом вздохнули, будто вспомнили самое лучшее в своей жизни.
— А налейте-ка себе тоже, — кивнул я высокому, — и всей вашей компании. Выпьем, познакомимся, и вы введёте меня в курс дела.
— Даже не знаю, — засомневался высокий, — уместно ли будет…
— Уместно, — твёрдо заявила орка и устроилась напротив меня. — Сиживали за одним столом с Василием Фёдоровичем, пили, закусывали. Уместно.
Высокий от такого аргумента сдался и достал ещё три рюмки.
— Я, ваше благородие, Дворецкий и управляющий усадьбой, — представился высокий.
— А зовут вас как?
— Так и зовите — Дворецкий.
— Обычное имя у вас же есть?
— Было, — он развёл руками, — но потерялось за годы службы.
Я не стал давить и выспрашивать. Надо будет — узнаю.
— Настасья Филипповна, — улыбнулась орка, махнув рюмку одним глотком, — ключница.
Увидев мой непонимающий взгляд, она пояснила:
— Старшая над прислугой. И по традиции у меня есть ключи от всего в доме.
— Очень приятно, Настасья Филипповна.
— Лаврентий Палыч, — поклонился одной головой старичок и чуть пригубил настойку, — Ротшильд. Эконом и управляющий имением. Собираю оброк, назначаю барщину, веду финансовые дела.
Теперь ясно — вся верхушка, управляющая имуществом дяди, сидела передо мной. Полагаю, никто лучше них не знает состояния дел. Но сейчас в денежные вопросы вдаваться не стоит. Потом, когда увижусь с дядей, надо будет поговорить с каждым в отдельности.
— Мы все, — Дворецкий кашлянул, — очень рады вашему приезду. За время болезни Василия Фёдоровича дела пришли в некоторый упадок. Имение и усадьба требуют твёрдой хозяйской руки.
— Перестань, — толкнула его орка, — мальчик только приехал! Успеет ещё погрузиться в наши проблемы. Пусть отдохнёт, осмотрится, и тогда уже взваливай на него.
Настасья Филипповна посмотрела на меня с нежностью.
— Хотите, мы покажем вам усадьбу? Прогуляетесь, а там и банька будет готова. Поужинаете и на боковую. А завтра с новыми силами начнёте разбираться с делами.
— Согласен. Ещё по одной, и показывайте.
Настойку я оценил — адски крепкая штука, но пьётся как вода. И в желудке сразу такое облегчение, будто и не ел ничего.
* * *
Усадьба как усадьба, ничего необычного. Главное здание, где жили хозяева поместья, слуги и Дворецкий с ключницей. Отдельный флигель, где обитал управляющий и хранились бухгалтерские книги. Конюшня, пруд с лебедями, какие-то амбары и сараи, стыдливо спрятанные за живой изгородью. Псарня, где жил один-единственный старый пёс. Вот, собственно, и всё хозяйство.
Кстати, на конюшне обнаружился интересный персонаж — кузнец Прохор. Здоровенный орк с наивными глазами, жутко стеснявшийся, когда к нему обращались.
— Что умеешь? — скорее для порядка, чем по-настоящему интересуясь, спросил я у него.
— Да всё могу, барин, — он почесал в затылке, — лошадок мехнических чиню. Выковать могу, что надо. Часы делаю.
А вот это уже интересно.
— Лошадей, говоришь?
— Ага. Перебрать там, сустав новый сделать, проволоку заменить.
— Новую собрать можешь?
— Так, — он снова оскрёб затылок, закатил глаза, качнул головой, — это, барин. Движитель для лошадушки нужен. Без него бегать не сможет. А его только господа мажьи умеют.
— А если будет у тебя «движитель»? Сможешь?
— Ежели сталь дадите годную, то чё ж не сделать.
Я ещё раз осмотрел Прохора с ног до головы. Врёт или действительно самородок-механик? Надо проверить, может быть, талант действительно имеется, а у меня есть идеи для его применения.
— Константин Платонович, — Дворецкий потянул меня обратно, — банька готова.
Пришлось оставить кузнеца и отправиться купаться. То есть, я так думал, что сейчас будет купание в горячей воде. Мне казалось: баня — это вроде римских терм. В них я был однажды в Париже — жарко натопленное помещение, в центре бассейн с тёплой водой, можно даже поплавать. Ага, как же!
Русская баня оказалась филиалом ада и рая одновременно. Жарко, пар, орк-банщик всё время плещет на раскалённые камни водой. Я даже сбежать не мог, так разморило. А когда меня уложили на лавку и принялись охаживать веником, то я и вовсе почувствовал себя грешником, которого будут вечно стегать черти.
Ух! Меня окатили холодной водой, и повторилось всё снова. Когда я уже думал, что и умру здесь, меня вывели в предбанник. Закутали в холстину и сунули в руку ледяную кружку с квасом. Я потом узнал — это адское пойло настаивают на хрене, для большей остроты. Не знаю, зачем они это делают, но меня проняло от пяток до макушки.
Вышел из бани я
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
