кристаллических решеток, а также иные формы упорядоченности элементов данной системы (раствора, расплава).
Иное дело, когда на арену синергетики выходят органические, биологические, а тем более социальные и социокультурные объекты. Здесь все куда сложнее: порой параметры порядка сами являют весьма сложную систему. Так, по мнению Г. Хакена, в социальной синергетике в роли параметра порядка могут рассматриваться общество, государство, культура, язык, традиции, научные парадигмы, этика, мода [8]. Понятно, что к этому набору параметров порядка в социально-синергетических процессах могут быть добавлены также экономика, тип политической системы и т. д.
Но главное в данном случае заключается в том, что в биологических и социальных системах сами параметры порядка, как уже подчеркивалось, могут иметь многосущностную, сложную и иерархическую конструкцию. Резонно в этом контексте задаться вопросом о параметрах порядка в культуре. Что же выступает в сложнейшей и изменчивой системе по имени «культура» в роли параметра (параметров) порядка? Это и есть ключевой вопрос применения синергетической методологии в процессах познания культуры.
Коль скоро параметр порядка призван обеспечивать целостную (или устойчиво воспроизводимую) связанность всех элементов системы, очевидно, что речь идет, прежде всего, о так называемых мировоззренческих универсалиях культуры. Именно они, по мнению известного российского философа В.С. Степина, выполняют ключевые функции культурного бытия.
Во-первых, они обеспечивают систематизацию многообразного спектра накопленного социального опыта («программу бытия человека»). Благодаря именно такой «категориальной упаковке сознания» человек (носитель культуры) включается в организованный и структурированный процесс трансляции социально-культурного опыта от одного поколения к другому.
Во-вторых, универсалии культуры выступают в роли основания мировоззренческих позиций человека.
В-третьих, взаимосвязь универсалий образует ядро культурных смыслов, т. е. наивысший уровень крайне сложной иерархической системы смыслов, ценностей, знаков и символов по имени «культура» [9].
Но самое главное в том, что мировоззренческие универсалии культуры выражены в обобщениях предельно высокого уровня, в абстрактных категориях: Универсум, связь и отношения, необходимость, человек, социум, добро, зло, вера, красота, долг, совесть, справедливость, которые объединяют, интегрируют, «стягивают» в относительно устойчивую целостность все аспекты и элементы культуры (язык, религию, искусство, литературу, традиции и т. д.), в уникальную холистическую конструкцию по имени «культура», которая в каждом социуме (этносе, суперэтносе, цивилизации) «своя» и «неповторимая».
И в то же время культура реально явлена нам, существует и функционирует в имманентных ей формах (макроформах) – как язык, литература, музыка, театр, живопись, архитектура, кино, библиотека, музей и т. д. Значит, указанные макроформы культуры также выступают в роли параметров порядка культуры. И это еще не все. Каждая из указанных форм культуры, в свою очередь, являет собой сложную систему, развитие которой возможно и в модусе самоорганизации, а значит, предполагает также наличие собственных параметров порядка. Пример тому – язык, который, будучи формой и подсистемой культуры, в то же время являет собой сложнейшую самоорганизующуюся систему, где в роли параметров порядка могут выступать грамматические конструкции, семиотические единицы и т. д. В этом контексте неудивительно, что давно заявила о себе и вполне успешно развивается лингвистическая синергетика [10]. В данном случае понятно, что далеко не последнюю роль играют многочисленные параметры порядка системы по имени «естественный язык» (в числе которых лингвистические принципы, правила, закономерности, конструкции грамматики, фонетики).
В этом контексте уместно заметить: когда в процессах познания культуры информационно-семиотическая теория соотносится с синергетическим подходом, приоткрываются новые грани как культуры, так и самой синергетической методологии. В частности, информационно-семиотическая теория выделяет не только перечисленные выше макроформы бытия культуры (язык, литература, музыка, театр, живопись, архитектура, кино, ритуалы, традиции, инновации и т. д.), но и ее микроформы (которые в последующих разделах будут детально проанализированы).
Но это еще не все. Дело в том, что типология культуры в рамках информационно-семиотической теории культуры строится не только на основе феноменологических подходов (т. е. «фиксации наблюдаемого», как чаще всего и бывает), но также и с учетом «идеальных объектов», наподобие «атома культуры» или «микроформ культуры». В итоге системность культуры по представлениям информационно-семиотической теории обретает куда большую релевантность сложнейшей сущности по имени «культура».
И еще один принципиально важный момент. Дело в том, что, как в информационно-семиотической теории культуры, так и в синергетической методологии культуры, выступают практически одни и те же категории (дефиниции, научно-лексические единицы) анализа и осмысления культуры, в частности – система, паттерн, фрейм, референция, эмердженция, фрактал и др., открывая таким образом путь к синтезу концептуальных идей и методологических арсеналов информационно-семиотической теории культуры и синергетической методологии познания культуры.
Что все это значит для культурологической науки? Если кратко, это качественный скачок в развитии культурологической методологии, поскольку традиционные эмпирические методы (наблюдение, сравнение, описание, анализ) здесь дополняются средствами теоретического познания (абстрагирование, идеализация, моделирование).
В то же время, вероятно, здесь нелишни и некоторые предостережения. Дело в том, что на дискурсивной арене социально-гуманитарных наук в отношении синергетики бытуют завышенные ожидания и две, по сути, взаимоисключающие позиции: понимание синергетики в роли «магического ключа» от «тайн бытия» – с одной стороны. С другой – весьма упрощенные представления о «сути и облике» синергетики и синергетических процессов, в ходе которых чуть ли не на глазах у исследователя могут и должны происходить процессы самоорганизации, «игра параметров порядка и аттракторов», «нарастание неустойчивости системы» и… «эффектная бифуркация», выводящая на арену (являющая исследователю) «новое качественное состояние объекта» (социума, культуры, образования и т. д.). Увы, такое в реальной действительности почти никогда не встречается или встречается крайне редко и лишь в относительно простых «модельных» ситуациях. Классические примеры подобного рода – это лазерный луч (когерентное излучение энергии) и так называемые «ячейки Бернара» – строгие геометрические формы, возникающие в растворах или расплавах в ходе синергетических процессов. В реальных же системах, например, в природных или социальных, динамические изменения представляют собой итог и результат сложной совокупности множества процессов, идущих с разными темпами, с разной направленностью, в самых различных режимах. И итоговым результатом динамики в подобной ситуации может стать как восходящее развитие (нарастание сложности и уровня структурной упорядоченности) системы в целом, так и развитие ее отдельных частей, не приводящих к качественным изменениям системы в целом, а то и ведущих к явной деградации и гибели системы.
Вот здесь мы подошли к принципиально важному вопросу, который пока остается вне поля зрения и дискурсивного внимания культурологии. Речь идет об аттракторах, «вызываемых к жизни» в ходе синергетических процессов в культуре. Очевидно, что в подобной роли (роли аттрактора), т. е. в роли «возможного нового состояния» культуры выступают (могут выступать) моды, стили, течения культуры (в культуре), эстетические концепции и движения, ценностно-смысловые ориентиры, установки, идеи.
«Выпадающим элементом» синергетической методологии пока остается и масштабный фактор. Как это понимать? Очевидно, что синергетические процессы и эффекты (те же «бифуркации» и выходы на «новые уровни порядка»)
