Книга Водоворот судьбы. Платон и Дарья - Юрий Васянин

Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97

Государь сел напротив них в свободной позе, положив руку на столик. Он старался оставаться спокойным и сидел, не меняясь в лице. И лишь пульсирующая вена на виске выдавала в нем сильное внутреннее волнение. Но, Гучков с Шульгиным ничего не заметив, были поражены его внешним спокойствием. Недолгое молчание Романова показалось делегатам таким грозным, что они мгновенно сдали и обмякли. Стало так тихо, что в ушах зазвенело. Император продолжил смотреть на них испытующе и без тени улыбки. Делегаты почувствовали себя неуютно под этим требовательным взглядом. Он сбивал их с мысли.

— Цель вашего визита, господа?

Государь, придав своему голосу повелительности и строгости, в тоже время остался спокойным и вежливым. Не смотря на это делегаты к этому времени уже поняли, что после согласия государя отречься от престола они могут вести с ним прямой разговор. Однако Романов не был куском глины, из которого можно было лепить что угодно.

Гучков похолодев от страха и вжимаясь в спинку кресла неуверенным голосом начал говорить о сути дела. Он поведал Ники, что приехал с членом ГД Шульгиным для того, чтобы доложить Романову о том, что произошло в Петрограде за последние дни и посоветоваться, как теперь всем сторонам конфликта выйти из создавшегося положения. В конце своей короткой речи он сказал, что народ России считает, что тяжелая ситуация в стране возникла по вине верховной власти, поэтому нужно издать какой-нибудь акт, чтобы успокоить русский народ. Закончив говорить, Гучков искоса глянул на Романова, чтобы прочесть на его лице хоть что-нибудь.

Матвей Васильев усмехнулся про себя. Как будто не было до этого времени убийства царя Александра II и не было убито множество царских служащих.

“Разве никаких действий по дестабилизации верховной власти с другой стороны не было?” — молодой человек недоуменно покачал головой.

Неожиданно в вагон, поигрывая снятыми очками, ввалился недовольный Рузский. Он склонился над Шульгиным, что-то ему прошептал и тихо присел в сторонке. Император, не обратив на него никакого внимания, притушил в пепельнице папиросу. Рузский выпятил грудь и постарался быть строгим и сосредоточенным. Он сидел, вытянув шею, словно что-то выжидая.

И хотя Ники удавалось скрывать свое состояние у него напряглось все: и слух, и зрение, и каждый мускул. Его нервы оказались на пределе. Их нужно было срочно чем-нибудь успокоить. Он прикурил новую папиросу.

Гучков, опасливо поглядывая на государя, и видимо еще толком не зная, чем все может обернуться для них и насколько это будет трудно, когда придет пора действовать, продолжил говорить. Он сказал императору, что прежде, чем ему принять какое-нибудь решение, ему следует хорошо подумать и помолиться, но решить этот вопрос нужно к завтрашнему дню, потому что в Петрограде от них с нетерпением ждут известий.

Романов окинул беглым взором делегатов и, отчеканивая каждое слово, ответил, что он уже обдумывал этот вопрос и во имя блага, спокойствия и спасения России, он готов отречься от престола. А так как он не может разлучиться с Алексеем, то принял решение и за своего сына. И исходя из этого решения он желает передать престол своему брату великому князю Михаилу Александровичу и надеется, что делегаты примут его решение и поймут его отцовские чувства.

Матвей Васильев почувствовал, как его сердце вначале зашлось, потом дрогнуло, а затем вновь застучало в привычном ритме, но боль теперь уже распространилась по всему телу.

Романов возвел удивительно синие глаза на делегатов и те недоуменно переглянувшись, будто он сказал что-то неуместное, растерянно закивали тяжелыми головами. Гучков с Шульгиным не ожидали такого ответа. Заявление государя застало их врасплох. Они не знали, что им делать. Имеет ли право государь отрекаться за наследника? Но Гучков быстро пришел в себя и ответил, что делегаты охотно разделяют его отцовские чувства и готовы принять его волеизъявление.

Гучков вытер обильный пот со лба и протянул императору заготовленную бумагу.

— Мы уже подготовили акт о вашем отречении, поэтому его можно прямо сейчас оформить.

“Ники не подписывай отречение!?” — мысленно воскликнул Матвей Васильев, зная, чем все закончится, но император уже принял твердое решение, и драма семьи Романовых продолжила развиваться по наихудшему сценарию. Матвею было не подвластно изменить ход истории. Он мог только прошагать вместе с царской семьей на Голгофу.

— Я напишу свой акт, — ответил Романов и возвысил свой голос с такой силой, что депутаты, задрожав, невольно привстали.

Император удивленно приподнял брови. Гучков с Шульгиным, опустив головы, присели и опять страшно затрусили. Оказалось, что быть готовым осуществить задуманное и реализовать на деле это абсолютно разные вещи.

Императора посуровел лицом, на бледных щеках заиграл легкий румянец. Он снова посмотрел на депутатов пристальным взглядом. И хотя Романов по-прежнему говорил миролюбиво, его брови грозно сошлись на переносице.

— Но вместе с этим я должен быть уверен, что вы подумали о том, что мое отречение от престола не приведет страну к катастрофе. Вы должны хорошо осознавать, что теперь ответственность за судьбу народов России ложится на вас. Вы понимаете это?

— Я могу вас твердо заверить, что все пройдет мирно, — обмолвился Гучков, преодолев последним усилием воли робость перед бывшим царем.

— А если казаки поднимут бунт против вашей власти? — с тревогой в голосе спросил Романов, но это нисколько не поколебало Гучкова с Шульгиным.

— Мы думаем, что ничего не случится, потому что казаки полностью поддержали новую власть, — ответил Гучков, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности.

Романов выслушал его ответ с остановившимся сердцем и поблекшими глазами. Тихая тупая боль прошла прямо в сердце. Он внимательно заглянул в глаза Гучкову, что-то обдумывая, но в следующую секунду он небрежно усмехнулся.

Делегаты восприняли спокойно-рассудительный тон государя по-своему.

— Я говорю с вами как с глухими. Дальше с вами говорить бесполезно. Вы не понимаете, что своими непродуманными действиями можете ввергнуть страну в страшный хаос. Вспомните о Боге, не берите грех на душу, — подчеркнуто спокойно сказал Ники и еле-еле сдержался, чтобы не ответить резко.

Государь широкими медленными шагами прошелся взад-вперед, глубоко затянулся и, выпустив дым, придавил папиросу в пепельнице. Затем бывший царь встал и вместе с Фредериксом отправился в вагон-канцелярию, чтобы лично составить Манифест о своей отставке. Через один час, император подал Гучкову отпечатанный лист, и тот бережно взяв в руки бумагу, торжественно прочитал про себя.

По просьбе думцев Романов подготовил еще несколько важных бумаг. Последними указами император уволил прежний состав Совета министров, назначил князя Львова новым председателем правительства

Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97